Дж. П Моннингер - Пойми и прости

Она отпустила меня и кивнула. Я кивнула ей в ответ и побежала наверх собирать чемоданы.

Батак, Болгария, апрель 1946 года

« Мужчина наклонил бутылку ко рту и сощурил глаза. Он пошатнулся, опьяненный; парень собрал вокруг себя толпу, пообещав опустошить бутылку «лютого джина». Я знаком с этим джином. Гремучая смесь спирта и ячменя. Совершенно очевидно, что ему было плевать на свое здоровье. Несколько зевак рванулись к нему, чтобы опустить его руку, но он лишь отмахивался, толкая их и уклоняясь, до тех пор пока ему не удалось снова обхватить горлышко бутылки губами. Я и не заметил бы его слез, если бы последние лучи солнца не упали на его профиль. Это был уродливый мужчина, которого еще больше уродовали звериная гримаса и рот, прикованный к пойлу, на нем был поношенный пиджак и штаны с драными коленями. Казалось, он отчаянно хотел залить в себя этот спирт, отчаянно желал забыться, и каждое движение его адамова яблока заявляло о победе самоубийства. Наконец он швырнул бутылку в сторону, распростер руки — та-да! — и, поклонившись толпе, рухнул на землю. Даже на войне мне не приходилось видеть, чтобы человек так быстро выходил из строя. Он до того стремительно рухнул, словно некая сила сверху вогнала его в землю, и я отвернулся, чтобы не смотреть, как его стошнит. Но его не рвало; он стал кататься по земле, ухватившись за живот. Один из его друзей поставил его на колени и колотил по спине до тех пор, пока мужчина наконец не изрыгнул прозрачную струю жидкости. Толпа ликовала, а пьянчуга снова свалился наземь, уставившись в вечернее небо. Его слезы оставили следы на грязном лице и рту и, смешавшись с блевотиной и алкоголем, светились в последних лучах солнца. Две влажные отметины, соединявшиеся на губах, напомнили мне песочные часы …»

Таксист — огромный мужчина с пышными усами, открыто радовавшийся возможности попрактиковать английский с молодой американкой, — вез меня в батакский отель под названием «Орфорд». Это была начальная точка маршрута из дневника дедушки Джека. По дороге таксист сообщил мне, что в этом отеле вряд ли будут свободные номера.

— Слишком много танцоров. Это же фестиваль Сурва. Все люди… Изо всех стран… Все приезжают сюда, чтобы танцевать. Надевают маски. Вы знаете этот репутацию? Этого городка? Люди слышать, что наступать нацисты, они смотрели вверх, на гору, и танцевать. Безумные человеки, танцуют перед лицом смерти. Это стоит смотреть.

— Что бы вы посоветовали? — спросила я. — Где мне остановиться?

— Сложно сказать… Зависит… Что вы ищете?

— Я не уверена. Любую комнату.

— Иногда семьи… Вы понимаете, семьи?.. Иногда они сдают комнаты для аренды… Они размещают их на доске… Клеят на доску.

— Доски объявлений?

Он многозначительно кивнул:

— Да, сообщения.

— Когда начинаются танцы?

— Уже начались. Все танцуют. Танцуют три дня. Некоторые люди, они сдают свои машины, чтобы спать. Еще холодно по ночам. У нас снег в горах.

Когда мы въехали в городок, я стала внимательно рассматривать пейзажи за окном. Это была небольшая деревня. Численность населения вряд ли превышала четыре тысячи, а то и меньше, но город явно был переполнен желающими попасть на фестиваль. Уличные фонари, здания и лестницы были увешаны еловыми гирляндами и весенними цветами, а еще время от времени я замечала кого-то вроде танцоров с огромными масками из папье-маше, как правило разукрашенными в диковинные цвета. Маски неизменно изображали страшное лицо; они напоминали мне маски с Марди Гра, только эти были более примитивными и кое-как перекликались с лесистыми округами города.

— Надеюсь, снега не будет? — вяло сказала я, отчаянно надеясь, что можно будет поспать на свежем воздухе. — Вы не знаете, каков прогноз погоды?

В ответ таксист лишь поджал губы. Кто знает? Конечно, он не знал.

Когда мы заехали немного глубже в город, меня охватило чувство торжества. Да, я была сумасшедшей женщиной. Все было настолько просто. Я понятия не имела, где на самом деле находится Джек. Я задумалась: даже если он действительно здесь, это ведь не дает гарантии, что мне удастся его найти. Он мог приехать на один день и уехать, прежде чем я его найду. Зато я впервые в жизни совершила нечто по-настоящему спонтанное. Я не взвешивала за и против, не составляла подробного плана, не делала точных расчетов. Впервые в жизни я действовала инстинктивно, пошла на риск, последовала зову сердца. Именно Джек научил меня этому; Джек научил меня этой свободе. Кем бы он ни был и что бы ни значил для меня, он открыл во мне нечто, давным-давно заржавевшее и съежившееся за ненадобностью. Он вселил в меня надежду, научил доверять неожиданностям, которые готовила жизнь, и открываться им. Не нужно портить все фотографиями и постами в Facebook . Нужно лишь отдаться моменту. Одна из важнейших вещей, которые я поняла благодаря Джеку.