Елена Арсеньева - В пылу любовного угара

Лиза вошла в комнату и опять поморщилась: кислятиной несло по-прежнему. Наверное, разлили бражку. Хотя вроде бы луж на полу нет. Ладно, нужно открыть окна и проветрить квартиру, а потом посмотреть в шкафах, выбрать что-нибудь для обмена на продукты.

Она открыла шкаф и ахнула: кислятиной тянуло отсюда. Внизу, под платьями, стояла какая-то коробка. Лиза нагнулась, хотела вытащить ее, но отдернула руки. В коробке лежали узкие металлические трубочки, запаянные с одного конца, стояла бутылка, из которой несло едкой гадостью. Кислота! Интересно, серная, азотная, соляная? Да какая разница! А тут что? Жестянки, заполненные каким-то составом. О, кажется, поняла: отец Игнатий говорил о кислотных минах, значит, она видит заготовку для них.

Старик вчера также обмолвился, что Петрусь заканчивал химфак Киевского университета и что у него будут два помощника. Так вот же они, те помощники, Лиза их видела несколько минут назад. «Поработали замечательно…» – сказал один из парней. Та-ак… Теперь все стало ясно и с травой, и с целенаправленным спаиванием пана Анатоля. Очистка развалин была только предлогом, чтобы привести сюда помощников: очень может быть, что парни – с того же факультета, что и Петрусь.

Насколько понимала Лиза, действие кислотной мины основано на том, что кислота разъедает тонкую металлическую перегородку в сосуде, куда налит реактив, и, соединившись с ним, вызывает взрыв.

Вдруг что-то загрохотало в коридоре. Лиза панически захлопнула шкаф и одним прыжком оказалась в дверях. О боже, воскресение из мертвых! Явился пан Анатоль, некоторым образом очухавшийся, хотя глазки его все еще самопроизвольно собирались к носику. Видок у него исключительного качества!

– Наик… ик… наикоханнейшая Лизонь… оньк… – с невероятным усилием выговорил он, – а где полоня… а где пленные? Бурьян, трава… партизанен пуф-пуф… – Он сделал попытку наставить на Лизу указательный палец так же, как делал Петрусь, но промахнулся и ткнул в косяк.

– Полицай увел их обратно в лагерь, – непринужденно сообщила она.

– Увел?! – разинул рот Анатоль.

Лиза поморщилась и отпрянула. Нет, ну просто газовая атака какая-то! А придется быть любезной с этим слизняком. Домохозяин все-таки.

– Как увел?! – продолжал вопить домохозяин.

– Спокойно, – любезно пояснила Лиза. – Вы не отдали им распоряжений, поэтому они не работали.

– Но почему он не разбудил меня? – чуть ли не всхлипнул Анатоль. – Почему не заставил их заняться делом?

– Разве он сторож брату своему? – пожала плечами Лиза. – Извините, я должна отдохнуть.

И она бесцеремонно выставила несчастного Анатоля за дверь.

– Муравьев? – в один голос воскликнули Марина и Алёна.

– Ну да, Муравьев, – кивнула Катя. – А потом они начали панически орать, мол, все, пропали, мол, дураками были, что ввязались в эту историю, а теперь-то они понимают, что никакими деньгами тут не успокоишься, потому что Муравьев их очень быстро возьмет за…

Катя глянула на Алёну и, усмехнувшись, закончила явно не так, как собиралась:

– За всякие выступающие части тела. И не просто возьмет, но и отрежет им те самые части. А вообще, кто он такой, Муравьев-то?

– Муравьев Лев Иванович – начальник следственного отдела города, – пояснила Марина. – Знакомый Алёны. Вон ее… – И редактриса энергично указала подбородком на нашу писательницу, как будто в кабинете находилось еще две или три носительницы данного имени и Марина ужасно боялась путаницы.

– То есть, выходит, благодаря вам мы спаслись? – спросила Катя, как бы даже с некоторым священным ужасом уставившись на Алену. – Вы запомнили, что нас увезли в сером «Ниссане», позвонили своему знакомому начальнику… Ничего себе! Как здорово, что я оказалась с вами знакома! – девушка попыталась рассмеяться, но вместо этого всхлипнула. – А идиот черноглазый, ну, который нас похищал, сказал, что никаких ваших книг не читал, знать вас не знает, ему Пелевин нравится. Вы можете себе представить?!

– Ну отчего же, вполне могу, – пожала плечами Алёна. И в самом деле, у нее было богатейшее воображение. Недаром когда-то, на заре, как принято выражаться, своего творческого пути, она писала фэнтези, причем очень недурные фэнтези, между нами говоря. – А что, получается, вы вашему похитителю обо мне говорили?

– Ну да. Он спросил, что за женщина на нас так пристально смотрела, а я ему – это, мол, детективщица здешняя, знаменитая…

Алёна чуть поморщилась. Нет, не только из природной скромности – вот, мол, назвали знаменитой, а какая я знаменитость? Она ничего не имела против того, чтобы зваться знаменитой, но уж, пожалуйста, без малоприятного дополнения «здешняя». Широко известная в узких кругах, вот именно! Впрочем, засунь подальше свое больное тщеславие, писательница Дмитриева. Сейчас речь идет о делах поважнее!