Нора Робертс - По образу и подобию

— Да. Я хочу проснуться.

— Вы просыпаетесь, поднимаетесь на поверхность из глубин сна. Откройте глаза, Селина.

Селина заморгала и открыла глаза.

— Доктор Мира.

— Да. Минутку полежите тихо, не двигайтесь. Я дам вам кое-что выпить. Вы прекрасно справились.

— Я его видела. — Селина повернула голову, посмотрела на Еву. — Я видела его, Даллас!

Дрожащая улыбка появилась у нее на губах, она протянула руку. Ева встала, быстро пожала руку Селины, так как именно этого, по-видимому, от нее ждали, потом отступила назад, чтобы Мира могла дать Селине чашку.

— Вы смогли бы его узнать?

— Его лицо… — Селина покачала головой и отпила из чашки. — Это трудно. Его глаза были скрыты очками, а то, что было у него на лице, искажало черты. Тип тела мне знаком, но это я вам и раньше говорила. Теперь я знаю, что он либо метис, либо просто смуглый, либо загорелый. И форма лица… Он совершенно безволосый. Кожа гладкая, как будто он регулярно удаляет все волосы. Или ему удаляют. Я так и не поняла, что было у него на лице.

— Скорее всего, изолирующий состав. Очень густо нанесенный. А как насчет его голоса? У него был какой-нибудь акцент?

— Нет… нет. Голос был гортанный и хриплый, но это, возможно, от гнева. Но он не кричал, даже когда… Он не повышал голоса.

— Кольца, украшения, татуировки, шрамы, родимые пятна?

— Я ничего не видела. Не заметила. Но мы можем попробовать еще раз, и я…

— Категорически — нет. — Мира сделала свет поярче. — Я не дам разрешения еще на один сеанс. Не раньше завтрашнего вечера. Мне очень жаль, Ева. С такими вещами не шутят.

— Но я хорошо себя чувствую! — запротестовала Селина. — По правде говоря, лучше, чем до сеанса.

— Я хочу, чтобы вы и дальше чувствовали себя хорошо. А для этого вы должны вернуться домой, отдохнуть и поесть.

— А могу я выпить вина?

— Безусловно. — Мира потрепала Селину по плечу. — Постарайтесь отвлечься. Сделайте все, что можете, чтобы об этом не думать, и тогда завтра мы сделаем следующий шаг.

— Я чувствую, что смогу сделать этот шаг. Завтра мне будет уже не так трудно. Может, мне взглянуть на какие-нибудь фотографии? — спросила она у Евы. — Перед завтрашним сеансом? Я, наверное, смогла бы его узнать по фотографии.

— Посмотрим, что я смогу раздобыть к завтрашнему вечеру.

— Ну что ж… — Селина отставила чашку. — Пойду пить вино.

— Я провожу вас, — сказала Ева.

Секретарша Миры готовилась закрывать кабинет. Бросив взгляд на часы, Ева убедилась, что уже почти шесть. Пора спешить.

— Может, когда это кончится, мы выпьем вместе? — спросила Селина, когда они шли к эскалатору.

— Неплохая идея. Что вы чувствовали под гипнозом? Как будто вас накачали транквилизатором? Вы сознавали, что вы не в себе?

— Нет. Ну, может, чуть-чуть. Не знаю, поймете ли вы меня… Чувствуешь себя привязанной. Какая-то часть тебя сознает, что ты в безопасности. Что ты в любую минуту можешь вернуться.

— Гм.

— Это, конечно, немного странно, но я бы не сказала, что неприятно. Я имею в виду сам процесс, а не то, что я увидела. Вот это было очень неприятно, и, пожалуй, это влияет на все остальное. Но в общем и целом то, что видишь под гипнозом, не слишком отличается от обычных видений.

— Хорошо вам знакомых?

— Да уж, их я изучила вдоль и поперек. Надеюсь, таких вот «несанкционированных подключений» у меня больше не будет после этого случая. Но если будут, в следующий раз я сумею с ними справиться.

— Вы и на этот раз прекрасно справились. Найдете отсюда дорогу из лабиринта?

— Да, конечно.

— Мне нужно вернуться. — Ева махнула рукой в сторону своего отдела.

— Но ведь вы же здесь с раннего утра!

— Работа такая.

— Вашей работе не позавидуешь, — с чувством сказала Селина. — Увидимся завтра у Миры? Дайте мне знать, если надо будет зайти пораньше, посмотреть на фотографии.

— Хорошо. Обязательно.

Войдя в отдел убийств, Ева кивнула Пибоди, и когда они обе оказались в ее кабинете, закрыла дверь.

— Есть общее описание. И вправду крупный сукин сын. Метис или…

— Раньше она говорила, что он белый.

— Ее сбил с толку изолирующий состав. Похоже, он накладывает его толстым слоем, возможно, пользуется не вполне прозрачной разновидностью. Но в любом случае если не метис, то очень смуглый или загорелый. Голова — как бильярдный шар. Лицо квадратное, с густыми бровями. Никаких особых примет она на этот раз не заметила. На убийство выходит в темных очках.

— Господи…

— Не исключено, что он страдает заболеванием глаз, но, скорее всего, для него это еще какой-то символ или часть патологии.