Эвелин Энтони - Выстрелы в замке Маласпига

– Здесь висят портреты, – сказал он, – всех Маласпига восемнадцатого и девятнадцатого столетий. Более ранние – все в Замке. А вот и ваш прапрадед.

Портрет был не слишком привлекателен; изображенный на нем герцог стоял в три четверти, в одежде начала восемнадцатого столетия. У него было темное надменное лицо с чёрной бородой. Катарина равнодушно разглядывала картину.

– Это Федериго Маласпига, второй сын десятого герцога, – пояснил ее кузен. – Его сын был отцом вашей бабушки. Его портрета у нас нет, зато есть портрет вашей прабабушки.

– У нее очень высокомерный вид, – сказала Катарина. – Представляю себе, что пришлось выдержать моей бабушке, когда она решила выйти замуж за бедняка!

– За простолюдина, – поправил ее Алессандро. – Бедность не считалась пороком в те времена, каково бы ни было теперешнее к ней отношение. Предосудительно было то, что ваша бабушка хотела выйти замуж за человека, стоявшего ниже ее на общественной лестнице.

Она ничего не ответила: назвать его снобом и консерватором было бы бессмысленным трюизмом [6] Трюизм – общеизвестная, избитая истина. . Живя на такой вилле, в мире избранных, где строго соблюдаются традиции, человек неизбежно становится снобом. А ее цель – проникнуть в эту семью, завоевать ее доверие. Она медленно шла рядом с ним, останавливаясь, чтобы посмотреть на некоторые картины по его выбору. Она уже потеряла счет своим родственникам и свойственникам, чьи портреты украшали стены галереи.

Он посмотрел на часы. «Картье» с элегантным, крокодиловой кожи ремешком. Если и есть бедные итальянские аристократы, то, конечно же, нынешний герцог ди Маласпига не из их числа.

– Уже седьмой час – мы должны спуститься вниз и выпить бокал вина или коктейль с моей матерью. К счастью, Джон знает, как обходиться с ней. Умеет ее занимать, а то она очень скучает.

– Милый человек, – сказала Катарина. – И похоже, очень привязан ко всем вам.

– Вполне естественно. К тому же у него большой талант. Надеюсь, вас не утомили ваши предки?

– Нет, конечно, – все это ужасно интересно для меня. Благодарю вас.

– Пожалуйста, зовите меня Алессандро, – сказал он по пути в салон; – И позвольте звать вас Катариной. Мисс Декстер – слишком формальное обращение к двоюродной сестре.

Салон был освещен неярким светом; запах гобеленов смешивался с другим, более приятным запахом. В дополнение к электрическим лампам на большом столе в центре мерцали свечи, и Катарина поняла, что они ароматизированы. Чайный стол сверкал хрустальными бокалами и графинчиками. Лакей предлагал напитки. Молодая герцогиня ди Маласпига ушла, остались лишь старая дама и канадец. Они сидели рядом и смеялись. Оба подняли глаза при их приближении. На щеках старой герцогини были два пунцовых пятна, и ее глаза поблескивали. В этом обманчивом свете она выглядела так молодо, что Катарина была поражена. В ее взгляде, устремленном на сына, сквозила легкая усмешка.

– Вернулись, – сказала она. – Как долго ты ходил с мисс Декстер, Сандро. Ей, верно, до смерти опостылели ее предки. Выпейте с нами коктейль, дорогое дитя. Мой сын такой эгоист, даже не подпускает нас к вам. – Ее смех звучал как звонкая трель, с чуть заметными нотками иронии.

Катарина села подле нее, по другую сторону от Джона Драйвера. Герцогиня положила на ее руку свою, худую и тонкую, словно старая бумага. На мизинце у нее сверкала печатка с вырезанным на ней гербом – точно такую же Катарина оставила в гостинице, забыла надеть.

– Выпейте чего-нибудь, – настаивала мать Алессандро. – Джон приготовит вам свой изумительный «Старомодный» [7] «Старомодный» – коктейль, приготавливаемый из виски, специй, воды и сахара с добавлением кусочков цитрусовых и вишни. , он научил этому Бернардо, но у того получается не так хорошо. Или, может быть, вы предпочитаете шампанское?

– Пожалуйста, виски, – попросила Катарина. Она чувствовала, что Алессандро за ней наблюдает, смущали ее и чуть насмешливые взгляды его матери.

– А для меня один из этих восхитительных коктейлей, – потребовала старая дама. Она взяла бокал и стала жадно высасывать его содержимое. – Когда вы стареете, – сказала она Катарине, – жизнь может предложить вам мало приятного. Остается жить лишь ради такого напитка, как «Старомодный». В молодости я ограничивалась вином – крепкие напитки считались неподходящими для женщин. Но теперь вино плохо на меня действует. Старость – печальная пора, моя дорогая. Наслаждайтесь своей молодостью – вы даже не знаете, как она драгоценна.