Эвелин Энтони - Наемник

— Скажите, пожалуйста, который час? У меня остановились часы.

Портье отогнул манжету и взглянул на свои часы.

— На моих двадцать пять минут первого, синьорина Камерон, — с улыбкой ответил он, не отрывая от нее восхищенного взгляда.

В отеле «Эксельсиор», одном из лучших в Риме, персонал был на редкость услужливым и предупредительным, ибо дорожил своими богатыми клиентами. Итальянский портье выказывал особенную вежливость еще и потому, что молодая белокурая американка отличалась редкостной красотой. Он запомнил ее еще по прошлому визиту, когда она останавливалась здесь полтора года назад. Девушка тогда жила вместе с матерью, и они были очень привязаны друг к другу. В отличие от большинства богатых влиятельных женщин, миссис Камерон была тактичной и скромной. В «Эксельсиоре», где она предпочитала останавливаться, к ней относились с особой симпатией. Узнав о ее гибели, персонал искренне сожалел о происшедшем.

— Благодарю вас, сэр, — кивнула Элизабет Камерон.

До отъезда в аэропорт оставался еще час. На улице сияло солнце, хотя проходившие мимо женщины кутались в меховые пальто. Как всегда, перед отлетом Элизабет нервничала и не могла расслабиться.

— Я, пожалуй, пройдусь, — произнесла она. — Утро прекрасное.

Портье смотрел ей вслед. Невысокая девушка шла грациозно. Ему нравилась ее походка, хотя римлянка прошлась бы по просторному вестибюлю с большей сексапильностью. Элизабет приковывала взоры. И не только потому, что она была красивой блондинкой в баснословно дорогом собольем манто, но и потому, что она доводилась племянницей Хантли Камерону.

Элизабет вышла на улицу. Дул пронизывающий ветер, и она плотнее укутала шею. Утро выдалось чудесное, свежее, бодрящее. Солнце сверкало в витринах Виа Венето, этой самой романтичной улицы города. Элизабет всегда нравился Рим — одна из немногих столиц, где она не чувствовала так остро своего одиночества. Красивый город, в котором переплетались величественное прошлое и будоражащее воображение будущее. Здесь все время ждешь: вот-вот произойдет что-то неожиданное, но приятное. Элизабет повернула направо и пошла вверх по улице. Чтобы наслаждаться Римом, надо ходить пешком или же совершать прогулки в чудовищно дорогом экипаже, который не спеша тянула одна лошадка.

После смерти родителей Элизабет снова захотелось повидать этот город. С ним было связано много счастливых воспоминаний: ее первый визит сюда еще школьницей, вместе с матерью, знакомство с архитектурными шедеврами, которые хранили узкие улочки, захватывающее впечатление от Ватикана. Именно в этот город она приехала, когда решила забыть свое первое и единственное любовное увлечение. Тогда мама своей мудростью и здравым смыслом помогла ей залечить уязвленную гордость. Предательство любовника — что может быть банальнее. Если бы она не ждала от этого романа чего-то необыкновенного, то отнеслась бы к разрыву без истерик. Во время этого увлечения она находилась в том возрасте, когда следовало бы уже избавиться от девичьих иллюзий, благодаря которым она приняла приключение за любовь. Какой же она была дурой, если позволила такому человеку, как Питер Мэтьюз, соблазнить себя! И еще большей дурой, когда была удивлена его скоропалительным бегством при первом же упоминании о женитьбе. Неприятные воспоминания вызвали раздражение Элизабет, и она ускорила шаг. Это произошло четыре года назад, и больше такой ошибки она не повторит.

Погода оказалась все же холоднее, чем она думала. Элизабет решила зайти в кафе «Донис», где можно посидеть в тепле, предаваясь любимому развлечению римлян — поглазеть на проходящих мимо знаменитостей. Но кафе было переполнено. За каждым столиком сидели парочки. Она почувствовала себя очень одиноко и неуютно, когда заметила, что привлекает любопытные взгляды посетителей. Элизабет вышла и, перейдя улицу, продолжила свой путь. Она была так одинока, с тех пор как погибли родители в ужасной авиационной катастрофе под Мехико! Элизабет плохо знала отца и никогда по-настоящему не любила его. Он, как истинный Камерон, одержимый только деньгами, всецело находился под влиянием своего старшего брата Хантли. Но мама была ее утешением, другом, идеалом. Без нее мир для Элизабет опустел. Она имела все — и ничего. Ничего, что могло бы заполнить жизнь и придать ей смысл. Не потому ли, несмотря на сомнения, она отправляется на Ближний Восток с человеком, ей мало знакомым? Он даже не объясняет ей, зачем они туда едут. Что это? Скука или чувство семейного долга перед дядей, который толкает ее отправиться в путешествие? Эдди Кинг — друг ее дяди Хантли, и нет ничего необычного в том, что они летят вместе. Такой довод помог ей принять необычное предложение.