Нора Робертс - Бархатная смерть

Кресла кожаные, глубокие, уютно потертые.

Сам Форрест был на три дюйма ниже своего администратора. На нем были спортивные брюки цвета хаки, рубашка, расстегнутая у горла, и кроссовки на гелевой подошве. Его светлые, чуть рыжеватые волосы были растрепаны, на симпатичном лице рубахи-парня играла непринужденная улыбка, глаза орехового цвета весело блестели.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать. Мне надо было все закончить. Бен Форрест.

Он пересек кабинет и протянул руку. Ева пожала руку, изучая его, пока он здоровался с Пибоди.

– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди.

– Присядьте. Что вам предложить? Кофе, вода, спортивный коктейль?

– Спасибо, ничего не нужно. Мы пришли поговорить с вами о Томасе Эндерсе.

Выразительное лицо Форреста еще больше повеселело.

– Только не говорите мне, что у дяди Томми какие-то неприятности с законом.

– Дяди?

– Он брат моей матери. Садитесь, прошу вас. – Он указал на кресла и сел сам. – Я больше скажу: дядя Томми практически воспитал меня, когда умерла моя мать.

– Отчего она умерла?

– Ее съела акула.

Заинтригованная Ева приподнялась в кресле.

– Правда?

Форрест снова одарил ее заразительной улыбкой.

– Да, это правда. Мне было шесть лет, я ее плохо помню, поэтому для меня это не трагедия, а скорее приключение. Она занималась подводным плаванием у берегов Мадагаскара. Да, так что там с моим дядюшкой?

«Вот он, самый важный момент», – подумала Ева.

– Мне очень жаль, но мой долг сообщить вам, что мистер Эндерс убит этой ночью.

Оживление сменилось шоком, мгновенно обесцветившим румянец на лице.

– Что? Убит? Как? Вы уверены? Погодите.

Форрест вскочил и извлек из кармана сотовый телефон.

– Мистер Форрест, мы только что покинули дом вашего дяди, где беседовали с его вдовой.

– Но… как это может быть? Мы собираемся сегодня вечером на матч «Никеров». Мы… мы играли в гольф в воскресенье! Он…

– Бен! – Уолш пересек кабинет, взял у Бенедикта телефон, положил руку ему на плечо и мягко усадил его обратно в кресло. – Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль. Я отменю все встречи, назначенные на сегодня. – Подойдя к настенному шкафу, Леопольд нажал на дверцу. Когда она скользнула в сторону, он вынул бутылку холодной воды и отвинтил крышечку. – Вот, выпей.

Бен Форрест повиновался. Он был послушен, как ребенок. Ева не стала возражать, когда Уолш стражем встал за спинкой его кресла.

– Как это произошло?

– Он был задушен.

– Нет, этого не может быть. – Форрест решительно покачал головой. – Этого просто не может быть.

– Вы знаете, кто мог бы желать ему зла?

– Нет. Никто не мог.

– Где вы были прошедшей ночью между часом и четырьмя утра?

– О господи! Дома. Дома, в постели.

– Один?

– Нет. Я был… у меня была подруга. – Бен прижал к щеке бутылку с водой. – Гэтч Брукс. Она осталась на всю ночь. Мы встали около шести, вместе провели утреннюю разминку. Она ушла… мы оба ушли около восьми, можете проверить. Я бы ни за что на свете не тронул дядю Томми. Он был мне как отец.

– Вы были близки. А как вы могли бы охарактеризовать отношения мистера Эндерса с его женой?

– Прекрасные. Хорошие. Ава… вы говорите, что разговаривали с ней. Вы ей сказали. Боже… Леопольд, добудь мне номер, где она остановилась. Я должен…

– Она дома, мистер Форрест, – сказала ему Пибоди.

– Она… Ах да, она вернулась домой. Она вернулась домой, когда вы ей позвонили… – Бен прижал пальцы к глазам. – Ничего не соображаю. Я должен поехать туда, к ним домой, поехать к Аве. Я должен… Где он? Он все еще дома или…

– Его отвезли в морг. – Ева заметила, что Бен Форрест не сдерживает и не скрывает слез. – Вы… Ваша семья сможет устроить похороны, как только мы закончим работать с телом.

– Хорошо. – Теперь он потер глаза кулаками, наклонился вперед и поставил локти на колени. – Хорошо.

– С кем у вашего дяди была сексуальная связь?

– Что? – Бен вскинул покрасневшие от слез глаза на Еву. – Господи, с Авой, конечно. Ради всего святого, они же женаты!

– А вне брака?

– Ни с кем. – На побледневшем лице Бена выступила краска гнева, сменившего растерянность. – Как вы можете так говорить? Он не изменял ей. Он был верен Аве. Вы понятия не имеете, каким человеком он был! Он верил в честную игру, в спортивное поведение. Он считал, что ставить надо на победу, но играть честно!

– Кому выгодна его смерть?

– Никому, – ответил Бен. – Его смерть – страшная потеря для всех нас. А-а, вы хотите сказать, в финансовом отношении… Я его наследник. Я и Ава. – Бен тяжело вздохнул. – Я не знаю, что там написано в завещании. Что-то, скорее всего, отказано благотворительным организациям, сделаны какие-то распоряжения относительно Греты… это домоправительница. Но то, о чем вы говорите… это я и Ава. Мне надо к ней поехать.