Нора Робертс: Ей снилась смерть

Грязно-багровые сполохи света от уличной рекламы пульсировали на мутном оконном стекле, как чье-то злобное сердце. Каждая такая вспышка высвечивала лужицы крови, натекшей на пол, отчего на несколько мгновений они делались ярко-красными, а потом сно­ва гасли, превращаясь в черные пятна. В отблесках этих зловещих неоновых зарниц каждый предмет в неопрят­ной комнатке приобретал четкие, контрастные очертания, а потом свет за окном гас, и все опять погружалось во мрак.

Она забилась в угол, скорчившись и дрожа от стра­ха, – худая, костлявая девчонка с каштановой косич­кой и огромными глазами цвета виски, который он пил, когда появлялись деньги. От парализовавшего ее ужаса эти глаза были сейчас стеклянными и невидящи­ми, как у куклы, а кожа приобрела серый, восковой от­тенок, какой бывает у трупов. Она смотрела в никуда, загипнотизированная этим жутким багряным светом, который вспыхивал и гас, вспыхивал и гас, выхватывая из темноты стены, потолок – и его.

А он лежал, распластавшись на исцарапанном полу в луже собственной крови. Из его горла доносились тихие булькающие звуки. Нож, который она держала в руке, был по самую рукоять покрыт почерневшей за­пекшейся кровью.

Он был мертв. Девочка знала это наверняка. Она физически ощущала, как в воздухе распространяется зловонный и горячий запах смерти – по мере того, как жизнь с тихим бульканьем вытекает из его тела на пол. Она еще была ребенком, но зверь, гнездившийся внут­ри ее, безошибочно чуял запах смерти.

Рука ее буквально кричала от боли в том месте, куда впились его зубы, промежность горела и сочилась от этого последнего – последнего! – изнасилования. Кровь, которой была покрыта девочка, принадлежала не толь­ко ему. Но главное, что он умер. Его больше нет. И она теперь в безопасности.

Однако, стоило ей так подумать, он повернул голо­ву – медленно, как сломанная марионетка на веревоч­ках, и боль, которую испытывала девочка, мгновен­но исчезла, смытая мощной волной ужаса. Их глаза встретились, и она, тихонько подвывая от невыносимо­го страха, заскребла ногами по грязному полу, пытаясь забиться еще глубже в угол. Лишь бы быть подальше от него, лишь бы он до нее не дотянулся. Ну, еще хоть пару сантиметров…

Мертвые губы оскалились в ухмылке.

«Тебе никогда не избавиться от меня, девочка. Я – часть тебя. И всегда буду. Я буду внутри тебя. До конца твоей жизни. И сейчас папочка снова накажет тебя».

Тяжело оттолкнувшись от пола, он приподнялся и встал на четвереньки. Тяжелые черные капли срыва­лись с его лица, шумно падая на пол, кровь медленны­ми толчками вытекала из ран на его руках. Наконец он с усилием поднялся на ноги и, шатаясь, скользя в лужах крови, двинулся по направлению к ней…

Закричав от ужаса, Ева проснулась и тут же крепко зажала ладонью рот. Она пыталась не выпустить наружу бессмысленные крики дикого страха, которые теснились в горле и цара­пали его, словно осколки битого стекла. Сердце, обез­умев, стремилось выскочить из грудной клетки, из горла с каждым выдохом вырывался хрип. Ева изо всех сил старалась побороть страх, но он все никак не отпус­кал ее, холодной струей растекаясь вдоль позвоночни­ка. «Я уже не беспомощный ребенок, я – взрослая жен­щина, более того – полицейский, который умеет защи­щать не только других, но и себя. И я нахожусь не в жуткой одинокой комнатке обшарпанного отеля, а у себя дома. Точнее, у Рорка. У Рорка…»

Подумав о нем, мысленно повторив его имя не­сколько раз, Ева почувствовала, что начинает успокаи­ваться.

Эту ночь она решила провести на кушетке в своем кабинете, поскольку Рорк находился в отлучке, а без него она просто не могла спать в спальне. Когда он лежал рядом, ей редко снились кошмары, зато в его от­сутствие они преследовали Еву чуть ли не каждую ночь. Она ненавидела это состояние слабости и страха почти так же сильно, как любила этого человека…

Ева перевернулась на другой бок и одной рукой подгребла к себе толстого серого кота, который, сиба­ритски свернувшись возле хозяйки, рассматривал ее прищуренными разноцветными глазами. Галахад ( Галахад – персонаж из средневековой легенды Мэллори о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. (Здесь и далее прим.перев.).) дав­но привык к кошмарам, мучившим хозяйку по ночам, но, в отличие от нее, не просыпался в холодном поту в четыре часа утра.

– Извини, дружок, – пробормотала Ева, зарыв­шись лицом в его мягкую шерсть. – Все это так глупо! Он мертв, и ему уже никогда не воскреснуть. – Она глубоко вздохнула, глядя в темноту. – Мертвецы не возвращаются. Уж кому это знать, как не мне…