Татьяна Воронцова - Не совсем мой, не совсем твоя

Все остальное он пропустил мимо ушей, зная по опыту, что, если начать ей возражать, этот бессмысленный разговор будет продолжаться до глубокой ночи.

Изломав окурок в пепельнице, Илона налила себе чаю. Села боком к столу, положив ногу на ногу, поглядывая исподлобья на Ника. Ее рука с широким золотым браслетом и многочисленными золотыми кольцами быстро-быстро перемешивала ложечкой сахар, очевидно, согласуясь с каким-то внутренним ритмом – биением пульса или сменой прямо противоположных желаний…

– Сегодня, надеюсь, ты не очень устал на работе?

– Нет. А что? Ты хочешь предложить мне заняться перестановкой мебели? Или рвануть на ночь глядя в спортзал?

– Хочу поиграть с тобой в одну игру.

Минуту Ник молча смотрел в свою чашку, потом отложил журнал и перевел взгляд на Илону.

– Что за игра?

Можно было не спрашивать. Надменно вскинутая бровь, длинные отполированные ногти, барабанящие по краю стола… Жаждет крови? Несомненно. И уже готова привести в исполнение какой-то тщательно продуманный план.

Подтверждая худшие из его опасений, Илона протянула руку за сумочкой и, не вставая с места, выбросила на стол тяжелые стальные наручники. Не какую-то бутафорию из секс-шопа, а самые настоящие, какие защелкиваются на запястьях злодеев в финале полицейских боевиков. Ой-ой-ой!.. Ник театрально заслонил ладонью глаза. Не смеяться. Не смеяться.

– Обещаю не быть слишком суровой, если ты будешь послушным.

– Послушным? – Он все еще сражался со смехом, бьющимся ополоумевшей птицей где-то между грудной клеткой и гортанью. – Кого же я должен изобразить, чтобы поддержать твою игру? Нерадивого слугу? Провинившегося невольника? Я не возбуждаюсь от этого, Илона.

Она улыбнулась со стиснутыми зубами.

– Я не собираюсь тебя возбуждать. Я собираюсь указать тебе твое место.

– А… – Ник безучастно разглядывал лежащие между фарфоровыми чашками наручники. – Это другое дело.

Указать тебе твое место. Напомнить, кто здесь хозяин. Ах, моя драгоценная, как же ты это любишь… Но до ЭТОГО (он взял со стола наручники, взвесил их на ладони) дело пока не доходило.

– Ну что? – вызывающе спросила Илона, продолжая барабанить ногтями по дубовой столешнице. – Рискнешь или сдрейфишь?

– Ой, только не бери на понт, начальник, – протянул он с насмешкой в голосе.

Встал, ополоснул чашку, лишний раз обратив внимание на стерильную чистоту раковины и прямо-таки слепящий блеск всех без исключения хромированных деталей: ручек, подставок, крючков, полочек для специй, держателей для того-сего… Как на выставке. Олеська просто молодец.

– Итак? – Он повернулся к Илоне. – Каков сценарий? Ты собираешься указывать мне мое место здесь, на кухне? Или в ванной? Кстати, неплохая мысль… Если приковать меня за руки к этому новому немецкому полотенцесушителю, незабываемые впечатления мне гарантированы… Или в одной из комнат?

– Они гарантированы тебе в любом случае, – пообещала Леди Дракон, одарив его взглядом, от которого могла замерзнуть вода во всей отопительной системе. – Иди за мной. И захвати из кухни табуретку.

В гостиную? Нет, дальше… налево по коридору… ага, в спальню. Что ж, этого следовало ожидать.

– Ставь сюда. – Илона указала, куда именно. – Вплотную к спинке кровати. Теперь садись.

Он молча повиновался.

– Руки за спину.

Тут он все-таки фыркнул, чем привел в бешенство Илону.

– Руки за спину, я сказала!

Для того чтобы привести его в состояние жертвы, лишенной возможности сопротивляться, ей не потребовалось ни особого труда, ни особого воображения. Спинка кровати цвета темной бронзы, представляющая собой изысканное переплетение закрученных штопором вертикальных стоек и более или менее горизонтальных загогулин, идеально соответствовала ее замыслу. Обстановка соответствовала, клиент не протестовал. В самом деле, если уж ей так нравится строить из себя дуру, зачем портить ей удовольствие? Тем более что ничего сверхъестественного от него пока не требуется. Просунуть руки между прутьями спинки кровати, услышать лязг сомкнувшихся на запястьях «браслетов»… Проделать это с презрительной покорностью и, пользуясь случаем, проверить, как далеко она способна зайти. Вероятно, не дальше, чем какая-нибудь из ее подружек-нимфоманок, которая скорее всего и подкинула ей эту идею, или сексуально озабоченных героинь Тинто Брасса, которых мы регулярно видим на телеэкране. Все ее действия просчитывались на сто шагов вперед, и все же… все же какое-то болезненное любопытство (помимо естественного нежелания ссориться с ней перед отъездом) побуждало его подыгрывать ей.