Татьяна Воронцова - Не совсем мой, не совсем твоя

– А знаешь, это круто – уложить меня в постель, еще хранящую, как пишут в книгах, тепло другого мужчины.

– Ты такой брезгливый?

– Нет. Просто я подумал, что не многие женщины отважились бы на такое. Ты и правда сумасшедшая.

– Но я же все объяснила… – сонно бормочет Ксения, обнимая его за шею. – Я объяснила…

– Конечно. И твое объяснение по-своему примечательно.

С улицы доносятся характерные завывания – у одной из припаркованных под окнами машин сработала сигнализация. Типичные звуки московского двора.

– Не твоя? – на всякий случай спрашивает Ксения.

– Нет. – Минуту он напряженно думает, а потом говорит такое, что ее прямо-таки подбрасывает на постели: – Один из моих клиентов хочет, чтобы я смотался с ним вместе в Париж за люстрами, коврами и кое-какими аксессуарами для кухни и ванной комнаты. Поедешь со мной? Я в состоянии оплатить твой перелет и проживание в отеле, – видя ее лицо, он не может удержаться от смеха, – и даже не слишком безудержный шопинг… Ну что? Ты согласна? Недолго, всего неделя. Представь, в Париже сейчас плюс восемнадцать. В саду Тюильри цветут деревья и зеленеет трава…

– Но я же… Черт! Я никого не предупреждала, что собираюсь в отпуск! Весной у нас самая горячая пора. Да и вообще… если у тебя есть лишние деньги, не лучше ли отдать их Илоне?

– Не лучше. – Ник приподнимается на локте, просительно дотрагивается до ее руки. Его голос звучит так вкрадчиво, так интимно… Искуситель. – Не лучше, потому что неделя, проведенная с тобой вдвоем…

Он не договаривает из боязни показаться сентиментальным.

Ксения молчит. Соблазн велик, но сколько всяких «но»!

– Подумай, – продолжает упрашивать Ник. – Я не прошу тебя дать ответ прямо сейчас. Можно завтра. Но не позже, потому что если мы хотим улететь двадцать девятого или тридцатого, самое время заняться оформлением виз и билетов. Надеюсь, у тебя есть загранпаспорт?

– Двадцать девятого? – Она качает головой. – Это невозможно… А что я скажу родителям?

– Лучше всего сказать правду.

– Отличная мысль! – Слыша ее истерический смех, Ник понимает, что шансов практически нет. – Мама и папа, я завела себе любовника, мы встречаемся уже целую неделю, вы его ни разу в жизни не видели, но через десять дней я улетаю с ним в Париж. Господи!.. Они решат, что я спятила.

– Ну и что? Ведь ты уже совершеннолетняя, не так ли?

Давить на нее бесполезно. Она либо решится, либо нет. Он и не собирается давить – нет-нет, ни в коем случае, – но это маниакальное стремление сохранить их любовную связь в тайне от всего мира начинает вызывать у него недоумение и даже раздражение. Если уж на то пошло, именно он должен быть заинтересован в соблюдении режима секретности, но никак не она. Она не связана словом, не подвержена предрассудкам. В чем же дело, черт возьми?

Он прошелся до кухни, выпил чашечку чая (Матильда прошлась с ним за компанию), постоял у окна, полюбовался звездным небом, а вернувшись в комнату, спросил напрямик:

– В чем дело, Ксения? Ты мне не веришь? Считаешь проходимцем?

– Послушай, – простонала она в отчаянии, – мы ведь знакомы всего несколько дней! Может, через неделю ты и смотреть-то на меня не захочешь. Какой там, к черту, Париж…

Он казался абсолютно спокойным.

– Обещаю и в этом случае доставить тебя в Москву в целости и сохранности.

– Ну ладно. – Она продолжала взвешивать все «за» и «против». – С Ольгой я, допустим, договорюсь. Она отработает одну неделю без выходных, а следующую неделю я отработаю без выходных. Это нормально. Так поступают все менеджеры торговых подразделений, если кому-то из них нужно в отпуск или на свадьбу двоюродной сестрицы в Ханты-Мансийск… Ладно. Но что скажет мама?.. А Игорь?..

Ник стянул с себя джинсы и забрался под одеяло.

– У тебя есть время до двух часов дня. В два я тебе позвоню, чтобы услышать окончательный ответ. Если ты скажешь «да», вечером я заеду за твоим паспортом, и, кажется, нужна еще пара фотографий три на четыре. Если «нет»… ну, значит, ты не увидишь Дефанс, и Пале-Рояль, и набережную Монтебелло, и Люксембургский дворец, и «Мулен Руж», и Монмартр… не прогуляешься по Елисейским полям и по улице Риволи… не побываешь в Гранд Опера… не познакомишься с бесценными коллекциями Лувра… – Он зевнул и закрыл глаза. – Завтра. Ровно в два.

Ксения схватилась за голову.

Неожиданно воцарившаяся в отапливаемом помещении прохлада. Мгновенное онемение губ, точно от местной анестезии или поцелуя Снежной королевы. Вязкость времени, неизменно сопутствующая всякому парадоксальному контакту…