Линда Ховард: Азартная игра

Неожиданно дверь в кабинет Зейна оказалась закрытой. Ченс замешкался на секунду, а затем открыл ее без стука.

Зейн сидел за компьютером. В открытые окна вливался теплый свежий воздух. Улыбнувшись брату редкой улыбкой, Зейн предупредил:

– Смотри под ноги, спиногрызики на полу.

Ченс непроизвольно поглядел вниз, осматривая пол, но не заметил ни одного из близнецов.

– Где?

Зейн немного откинулся на спинку кресла в поисках отпрысков, определил их местоположение и сказал:

– Под столом. Они услышали, как я с тобой разговаривал, и спрятались.

Ченс поднял брови. Раньше близнецы десяти месяцев от роду не имели привычки прятаться от кого-то или от чего-то. Присмотревшись внимательнее, он заметил под столом Зейна четыре пухленькие ручки с ямочками.

– Не очень-то у них получается, – отметил он, – я вижу их руки.

– Дай им время, они новички в этом деле. Начали прятаться только на этой неделе. Мальчики играют в «атаку».

– В «атаку»? – стараясь не рассмеяться, спросил Ченс. – И что я должен делать?

– Стой на месте. Они выползут из укрытия с максимальной скоростью, которую смогут набрать, и схватят тебя за ноги.

– Кусаться будут?

– Пока нет.

– Очень хорошо. И что они собираются со мной делать, когда поймают?

– Они еще не проработали эту часть. Мальчишки поднимутся, опираясь на твои ноги, и начнут хихикать, – Зейн почесал скулу, размышляя, – возможно, усядутся на твои ботинки и потянут тебя вниз, но чаще они предпочитают стоять, а не сидеть.

Атака началась. Даже после разъяснений Зейна близнецы удивили Ченса. Для карапузов они казались удивительно молчаливыми. Точность близнецов восхищала: они выползли из-под стола на хорошей скорости, стуча маленькими ножками по полу, и с совершенно одинаковым восторженным возгласом потянулись к дядиным коленям. Ручки в ямочках вцепились в его джинсы. Малыш слева шлепнулся на попу, секунду посидел, но передумал, извернулся и начал подниматься на ножки. Детские руки обхватили ноги Ченса, и два маленьких завоевателя завизжали от восторга, вызвав смех у обоих мужчин.

– Круто, – восхитился Ченс, – хищные карапузы.

Положив папку на стол Зейна, он наклонился, посадил на каждую мускулистую руку по мальчишке и выпрямился. Кэмерон и Зак широко улыбались, на совершенно одинаковых личиках с ямочками на щеках сияли по шесть зубов. Шалуны сразу же начали похлопывать толстенькими ладошками по дядиному лицу, тянуть за уши и проверять карманы рубашки. Это походило на нападение двух непоседливых и удивительно тяжелых пирожков.

– Боже, – изумился Ченс, – да они весят целую тонну.

Он не ожидал, что малыши так вырастут за два прошедших с последней встречи месяца.

– Они почти догнали Ники. Пока дочка весит больше, но, мне кажется, близнецы тяжелее. Сильные крепкие мальчики явно пошли статью в мужчин Маккензи, в то время как миниатюрная Ники напоминала свою бабушку Мэри.

– Где Бэрри и Ники? – поинтересовался Ченс, соскучившись по симпатичной невестке и энергичной, как дьяволенок, племяннице.

– Лучше не спрашивай. У нас обувной кризис.

– И как вы дошли до этого кризиса? – спросил Ченс, не в силах побороть любопытство.

Устроившись в большом удобном кресле напротив стола Зейна, он посадил на колени близнецов. Деткам уже надоели дядины уши, поэтому они оживленно залепетали на своем языке, переплетая ручки и ножки в поисках близости, к которой привыкли в утробе матери. Машинально Ченс поглаживал близнецов, испытывая наслаждение от ощущения нежных малышей в своих руках. Все дети Маккензи быстро привыкали к частым прикосновениям членов разросшейся семьи.

Зейн закинул руки за голову, его большое сильное тело расслабилось.

– Для начала у вас есть трехлетняя малышка, которая безумно любит свои блестящие черные выходные туфельки из настоящей кожи. Потом вы допускаете серьезную тактическую ошибку, позволяя ей посмотреть по телевизору фильм «Волшебник из страны Оз».

Неулыбчивый рот Зейна дернулся, а его светлые глаза весело блеснули.

Проворный ум Ченса быстро свел концы с концами, а знакомство с поведением трехлетних детей позволило сделать единственный логичный вывод – Ники захотела пару красных туфель.

– И чем она покрасила туфли?

Зейн вздохнул.

– Помадой, чем еще.

У каждого маленького Маккензи случалась неприятность с помадой. Это уже стало семейной традицией, которую начал Джон в возрасте двух лет. Он перекрасил орденские планки на парадной форме Джо с помощью любимой помады матери. Кэролайн страшно возмущалась, так как именно этот оттенок перестали выпускать, и найти ему достойную замену оказалось намного труднее, чем поменять цветные орденские планки, отражающие заслуги Джо перед отечеством.