Линда Ховард: Азартная игра

Ченс любил мотоциклы. Мощный зверь под ним рычал и подрагивал на узкой извилистой дороге. Ветер трепал его волосы, тело прильнуло к изгибам машины так, словно они составляли единое целое. Ни один мотоцикл не издавал такой звук, как «Харлей», – с особым, глубоким покашливанием, от которого сотрясалось все нутро. Когда он вот так мчался верхом на своем любимце, всегда становился каменно твердым. Ченс не переставал удивляться интуитивной реакции организма на мощь и скорость.

Опасность связана с сексом. Каждый воин это знает, хотя об этом не пишут в воскресных газетах. Брат Джош спокойно признавался, что его всегда заводила посадка истребителя на палубу авианосца. «Это почти доводит до оргазма», – говорил он. Джо, который мог поднять в небо любой реактивный самолет, отмалчивался, но всегда улыбался понимающей улыбкой.

По своему опыту и опыту Зейна Ченс знал, что после напряженных ситуаций, обычно связанных со стрельбой, мужчине нужно только одно – женщина. В такие моменты Ченса охватывало дикое желание, тело затопляли адреналин и тестостерон. Он чувствовал себя живым и отчаянно жаждущим нежного женского тела, чтобы полностью в него погрузиться и освободиться от накопившегося напряжения. К сожалению, сексуальную жажду приходилось сдерживать, пока не окажешься в надежном месте, может, даже в другой стране, пока не найдешь свободную и доступную девушку, но самое главное, пока не остынешь достаточно, чтобы вести себя в постели как цивилизованный человек.

А сейчас он наедине с «Харлем», сладкий горный воздух бьет в лицо, а внутри смешались радость и немного страх от возвращения домой. Если мать увидит его на мотоцикле без шлема, то сдерет шкуру заживо. Именно поэтому за сидением надежно приторочен шлем. На гору он заедет медленно и, как положено, – в шлеме. Отца, конечно, не проведешь, но Вульф Маккензи его не выдаст, так как понимает толк в том, что значит «летать высоко и свободно».

Ченс преодолел хребет и перед его взором оказался дом Зейна, а за ним – широкая долина. Дом у брата был просторный, с пятью спальнями и четырьмя ванными, но в глаза это не бросалось. Инстинктивно Зейн строил дом так, чтобы он не привлекал внимания. Здание выглядело не таким большим, каким было на самом деле, потому что часть помещений находилась под землей. А еще Зейн, потратив целое состояние, постарался сделать свое жилище настолько безопасным, насколько это вообще возможно, расположив его таким образом, чтобы открывался свободный обзор местности во все стороны, но естественные неровности затрудняли бы к нему доступ. Внешние стены усилены броней, в цокольном этаже установлен генератор, а также располагается запасной выход на всякий случай. Вокруг дома размещены датчики движения, и, направляя мотоцикл на подъездную дорогу, Ченс знал, что сигнал о его приближении уже подан.

Зейн не держал свою семью, словно в тюрьме, но условия безопасности, где это требовалось, соблюдались. Учитывая их занятие, осторожность была необходима, а Зейн всегда заранее готовился к неприятностям и имел запасной план.

Ченс заглушил двигатель и минуту посидел в тишине, приглаживая растрепанные ветром волосы и давая время органам чувств прийти в нормальное состояние. Затем он привстал над сидением, опуская боковую подножку, и соскочил с мотоцикла почти таким же движением, как с лошади. Достав из багажника тонкую папку, Ченс поднялся на широкое крытое крыльцо.

Стоял жаркий летний день середины августа, на голубом небе не было ни облачка. На пастбище беззаботно гарцевали лошади, несколько самых любопытных подошло к ограде, чтобы большими влажными глазами посмотреть на машину, которая так громко ревела по дороге к дому. Над цветами Бэрри гудели пчелы, а на деревьях, не переставая, щебетали птицы. Вайоминг. Совсем недалеко до Горы Маккензи и родного дома, где Ченсу подарили жизнь и все, что было для него дорого.

– Заходи, дверь открыта, – из интеркома рядом с входной дверью донесся низкий спокойный голос Зейна, – я в кабинете.

Ченс открыл дверь, зашел внутрь и направился по коридору в кабинет брата, неслышно ступая обутыми в ботинки ногами. Входная дверь с тихим щелчком автоматически закрылась за спиной Ченса. В доме было тихо, значит, Бэрри с детьми куда-то ушла. Если бы Ники находилась поблизости, она бы с визгом бросилась ему на руки, болтая без остановки на своем собственном диалекте английского. Племянница удерживала бы маленькими ладошками его лицо, чтобы внимание дяди ни на секунду не отвлекалось от нее. Как будто он решился бы глянуть в сторону! Ники напоминала Ченсу небольшую упаковку неустойчивой взрывчатки – за ней нужен глаз да глаз.