Нора Робертс - Лик огня

— Мы оба взрослые, деловые люди, оба островитяне. И хотя развернуться здесь особенно негде, я думаю, что мы сможем заниматься каждый своим бизнесом, жить собственной жизнью и сосуществовать, не причиняя друг другу лишних хлопот.

Рипли фыркнула:

— Пой, ласточка, пой!

— Я не позволю ему снова вторгнуться в мою жизнь, — повысила голос Майя. — И не позволю себе расстраиваться из-за того, что он здесь. Я всегда знала, что он вернется.

Не успела Рипли открыть рот, как Нелл бросила на нее предостерегающий взгляд.

— Конечно, ты права. Скоро начнется сезон, и вы оба будете слишком заняты, чтобы сталкиваться друг с другом. Приходи вечером ко мне в гости, ладно? Я хочу попробовать новый рецепт, и мне нужно твое мнение.

— Испробуешь свой рецепт на Заке. Сестренка, я не нуждаюсь в том, чтобы меня успокаивали и вытирали нос.

— Тогда, может, нам просто сходить куда-нибудь втроем, выпить и перемыть косточки всем мужикам в целом? — предложила Рипли. — Это всегда так приятно.

— Звучит заманчиво, но я действительно не смогу. У меня накопилась куча домашних дел… не считая дел на работе.

— Она хочет, чтобы мы ушли, — сказала Рипли, обращаясь к Нелл.

— Вижу, — вздохнула Нелл. «Трудно помочь человеку, если не знаешь, как это сделать», — подумала она. — Ладно. Но если тебе что-нибудь понадобится…

— Знаю. У меня все в порядке. И будет в порядке.

Майя выпроводила их, потом села за стол и опустила руки на колени. Уговаривать себя поработать или хотя бы делать вид, что этот день ничем не отличается от других, означало бы признать свое поражение.

Ей хотелось злиться, плакать, плюнуть в физиономию судьбе или даже дать ей кулаком по морде.

Но ничего такого она не сделает. Это тоже будет проявлением слабости и глупости. Она пойдет домой. Майя встала, взяла сумочку, перебросила через руку принесенный с собой легкий жакет и, проходя мимоокна, увидела его.

Он вышел из лоснящегося черного «Феррари»; ветер трепал полы его плаща. Он всегда любил блестящие игрушки. Сменил джинсы на темный костюм и постригся, хотя ветер все равно умудрялся играть с его волосами. Так же, как это когда-то делали ее пальцы.

Сэм нес кейс и шел к «Мэджик-Инн» с видом человека, который точно знает, куда он идет и что собирается делать.

Вдруг он обернулся и посмотрел прямо на нее. Их взгляды встретились, и Майя ощутила толчок. Тот самый толчок, от которого у нее когда-то подгибались колени.

Но на этот раз она устояла и даже не вздрогнула. Выдержав гордую паузу, Майя отошла от окна и скрылась из виду.

Дом успокоил ее. Как всегда. Практичный, большой приземистый каменный дом на утесе был слишком велик для одной женщины. Но подходил ей идеально. Даже в детстве дом больше принадлежал ей, чем родителям. Ее никогда не пугало эхо, случайные сквозняки и даже усилия, требовавшиеся для ухода за таким количеством комнат.

Дом построили ее предки, а теперь он принадлежал ей одной.

После перехода собственности в ее руки она здесь почти ничего не изменила. Обновила кое-какую мебель, поменяла обивку, слегка переделала кухню и ванные. Но ощущение осталось прежним. Дом ждал ее и тепло обнимал при встрече.

Когда- то она представляла себе, что живет здесь с семьей. О господи, как ей хотелось детей! Но за прошедшие годы Майя поняла, что ей суждено, а чего нет, и смирилась с этим.

Иногда она считала своим ребенком сад. Она создала его, всегда находила время сажать растения, кормить и ухаживать за ними. А они приносили ей радость.

А когда этой тихой радости становилось недостаточно, ей дарили свою страсть романтические скалы и тайные уголки леса.

«У меня есть все необходимое», — говорила себе Майя.

Но сегодня вечером она не стала возиться с цветами, не пошла к скалам, нависшим над морем, и не отправилась на прогулку в лес. Вместо этого она поднялась по узкой лестнице и оказалась в маленьком помещении на вершине башни.

В детстве эта комната была ее убежищем. Здесь она никогда не чувствовала себя одинокой. За исключением тех случаев, когда одиночество ей требовалось. Здесь она училась, тренировалась и укрепляла свою силу.

Стены были круглыми, окна — высокими, узкими и сводчатыми. Пробивавшиеся сквозь них лучи предвечернего солнца заливали бледным золотом старые темные половицы. Вдоль одной стены тянулись полки, на которых лежали ее инструменты. Горшки с травами, хрустальные кувшины. Книги заклинаний, принадлежавшие тем, кто жил здесь раньше, и те, которые она написала сама.