Маргерит Дюрас - Английская мята

Видите ли, по-моему, косвенной виной всему была та ситуация, в какой очутился я сам, это из-за нее я вдруг стал произносить те идиотские речи насчет Альфонсо и насчет этого убийства вообще. Я имею в виду последствия, которые имел для меня лично внезапный отъезд Марии-Терезы. Это единственная связь, какую я вижу между своими словами и тем убийством. В тот вечер это преступление оказалось для меня удобным предлогом для поиска виновных во всем, что произошло в Виорне – в том числе и в моих личных проблемах тоже.

– А к кому конкретно были тем вечером в «Балто» обращены ваши слова?

– Да ко всем и ни к кому в отдельности.

– Но почему же тогда ваш выбор пал именно на Альфонсо?

– Должно быть, по той причине, что именно на него в первую очередь могли пасть подозрения полиции. Кроме того, меня раздражал его вид, будто он знает об этом больше других.

– И то, что он был с Клер?

– Да нет, это меня ничуть не трогало.

– Полицейский сказал, будто вы разглагольствовали в стиле репортеров хроники происшествий.

– Что ж, возможно. Я читаю много газет.

– А ее поведение в тот вечер не показалось вам странным?

– Нет, когда у Робера были посторонние, она обычно и рта не раскрывала. Она ведь призналась сама, по доброй воле, никто ее не принуждал. Когда полицейский повторил мою выдумку, будто убийство было совершено в лесу, то сперва она сказала, что это было вовсе не в лесу, несколько раз повторила, так и не кончив фразы, а потом призналась во всем, от начала до конца.

– И как же прозвучало это признание?

– Она сказала: «Это было вовсе не в лесу, я убила Марию-Терезу Буске в погребе в четыре часа утра». До самой смерти не забуду этих слов.

Вы что, думаете, это моя ошибка насчет места преступления и вынудила ее сознаться во всем?

– Думаю, да. По-моему, не соверши вы этой ошибки, она бы и вправду отправилась в Кагор.

– А если бы весь рассказ полицейского был выдуман, от начала от конца?

– Сдается мне, и в этом случае она все равно бы уехала в Кагор. У нее не было бы никаких причин встревать в разговор. Ваши гипотезы, верные поначалу, неожиданно сбили ее с толку, и она не смогла устоять перед соблазном восстановить истину.

– В общем, все выглядит так, будто это я своими словами «в лесу» и выдал ее полиции, вы это хотите сказать?

– Думаю, рано или поздно полиция все равно напала бы на ее след.

– Я вот тут говорил вам, что думал, будто Мария-Тереза уехала, потому что устала от нас, помните?

– Да, припоминаю.

– Так вот, это была правда, да не совсем. А полная правда такова: мне тогда показалось, что Мария-Тереза устала от нее, Клер, а вовсе не от меня. Что ей попросту надоело нянчиться с человеком, который не способен по достоинству оценить все ее старания. А уж про меня-то она такого не могла подумать.

– Как вам живется в гостинице?

– Неплохо. Признайтесь, в глубине души вы подозреваете, что я желал этой трагедии, чтобы избавиться от Клер, ведь так?

– По правде говоря, да.

– Но кто бы тогда ухаживал за мной, кто бы после смерти Марии-Терезы готовил еду и присматривал за домом?

– Нашелся бы кто-нибудь другой. Вы же сами сказали. Впрочем, так ведь оно и случится на самом деле. Вы купите себе новый дом и наймете новую прислугу, разве нет?

– Да, пожалуй. Мне бы хотелось, чтобы вы пошли до конца и высказали все, что у вас на уме. Я готов поверить всему – не только о других, но и о себе самом.

– Думаю, вам хотелось избавиться не только от Клер, но и от Марии-Терезы тоже – по-моему, на самом деле вы хотели, чтобы из вашей жизни исчезли обе эти женщины, вы хотели остаться в одиночестве. Должно быть, вы мечтали, чтобы наступил конец света. Вернее, чтобы началась новая жизнь. Но так, чтобы она досталась вам даром.

– Клер Ланн, скажите, вы давно живете в Виорне?

– С тех самых пор, как уехала из Кагора, не считая двух лет в Париже.

– После того, как вышли замуж за Пьера Ланна?

– Да, с тех пор.

– Детей у вас нет?

– Нет.

– Вы не работаете?

– Нет.

– А где вы работали в последний раз?

– Уборщицей в коммунальной школе. Убирала классы.

– Вы подтверждаете, что признались в убийстве своей кузины, Марии-Терезы Буске?

– Да.

– Вы также подтверждаете, что у вас не было сообщников, не так ли?

– …

– Я хотел сказать, вы действовали в одиночку?

– Да.

– Вы по-прежнему настаиваете, что ваш муж понятия не имел о том, что вы совершили?