Сьюзан Ховач - Преступление во имя страсти

Лодка быстро шла по спокойному морю, оставляя за кормой в темно-синей воде пенистый след. В теплом воздухе был разлит покой, чайки парили в потоках нежного бриза, дуги их крыльев белели на фоне небесной синевы.

Дэниэл закурил сигарету.

Он снова подумал о Рэйчел, представал ее рядом с Квистом — ничего не подозревающую, уносимую все дальше и дальше в опасные воды, туда, откуда ей не выплыть, не спастись. Он отдавал себе отчет в том, как изменилось его отношение к ней. Он покинул Аккру, чтобы защитить сестру и еще раз предупредить Рэйчел о том, что ей не следует сообщать Квисту об ошибке следствия, но вдруг обнаружил, что Ребекка абсолютно невиновна. Она настаивала на этом, и он ей поверил; искренность ее заверений не позволяла усомниться в них. Й тогда, еще не успев устыдиться своих подозрений, он понял, в сколь опасном положение находится Рэйчел. Если она полностью откроется перед KBИCTOM, то немедленно станет для него источником постоянной угрозу. Число подозреваемых весьма мало; она, без сомнения, покидая Рошвен, считала Ребекку убийцей, а Дэниэла, возможно,— каким-то образом вовлеченным в преступление, но если Рэйчел поверит в их невиновность, единственным подозреваемым останется Рохан Квист...

Квист был убийцей; он уже переступил черту и способен убить еще раз. Дэниэл вспомнил свои размышления об иронии судьбы: именно холодная Десима в конце концов стала жертвой «преступления на почве страсти».

А теперь Рэйчел одна с Квистом в Рошвене. Возможно, к этому моменту она уже открыла для себя правду. Если она хоть как-то даст понять Квисту, что подозревает его....

Дэниэл отбросил сигарету.

Нельзя терять время.

Она была почти уверена в том, что Рохан спит. Он лежал лицом вниз на песке, опустив голову на сложенное руки, дыхание его было ровным, спокойным. Пистолет, который он для удобства вытащил из-за пояса, покоился возле Рохана, поблескивая металлом под солнечными лучами.

Рэйчел подобрала оружие с песка. Рохан не пошевелился. Как извлечь патроны из пистолета? Если ей удастся разрядить его, Дэниэл будет в безопасности; она сможет вернуть пистолет Рохану, и он не догадается, что она трогала его.

Она поднялась очень медленно, держа пистолет в руке. Начался прилив, заметила Рэйчел; вода наступала, шум волн усилился. Рэйчел направилась к скалам, и вскоре Рохан уже не смог бы увидеть ее среди утесов.

Она обследовала пистолет. Ее беспокоило, что она не видит Рохана, не знает, спит ли он по-прежнему. Внезапно поддавшись панике, Рэйчел вернулась к берегу, но Рохан лежал в той же позе; она почувствовала, что напряжение слегка спало.

И в это мгновение она услышала шум откатной волны — вода накрыла зыбучие пески. Отойдя за скалу, она опять принялась возиться с пистолетом; когда она уже почти отчаялась, обойма вдруг выпала из рукоятки и патроны один за другим начали падать на ее ладонь.

Она вернулась к Рохану, положила пистолет возле него и затем подошла вплотную к зыбучим пескам. Патроны быстро исчезли. Она бросила их на пески перед наступающей волной, и через несколько секунд они скрылись из виду. Рэйчел вытерла пот со лба, откинула волосы назад, и вдруг за ее спиной прозвучал негромкий голос: «Зачем ты это сделала?». Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Роханом. За спиной у нее были пески Клани.

— Значит, ты знаешь,— сказал он.— Я задавал себе этот вопрос.

Он стоял, глядя на нее, его рубашка отливала голубизной на фоне песков и скал, светлые волосы Рохана блестели на солнце, глаза его были темными, затуманенными, бесстрастными. Спустя мгновение он спросил:

— Как ты узнала?

— Я поняла, зайдя сейчас в холл, что Дэниэл не был с Десимой перед ее смертью,— ответила она.— Картина всплыла в моей памяти; я догадалась, что Дэниэл находился в гостиной, когда я пошла в библиотеку искать Чарльза. Дэниэла не было в спальне Десимы, однако я слышала доносившийся оттуда мужской голос. И тут я поняла, что ранее этим вечером ты притворился пьяным и после моего ухода от тебя пробрался в библиотеку.

— Но перед этим я зашел в комнату Десимы, чтобы взять дневник Ребекки и нож.— Рохан встал вполоборота к морю, и она увидела, что он стиснул кулаки и спрятал их в карманы.— Мне трудно объяснить чувства, которые я питал к Десиме. Какая женщина сможет меня понять? Я был увлечен ею. Желание обладать ею стало моей навязчивой идеей. Когда она вышла замуж за Чарльза, я долго внушал себе, что нет никакого увлечения и навязчивой идеи, но нельзя вечно притворяться, будто ты веришь, что черное — это белое. После каждого визита в Рошвен моя ненависть к Чарльзу росла; я обманывал себя, делая вид, будто не люблю Десиму.