Марина Крамер - Дар великой любви, или Я не умею прощать

Марго невозмутимо подметала сахар и синие фарфоровые осколки и, казалось, не слушала моего крика. Аккуратно ссыпав содержимое совка в ведро, она вымыла руки, села напротив меня и проговорила совершенно спокойно:

– А я тебе сто раз говорила. Сто раз, Мэри. Но ты упорно кричишь – нет, вернись к нему, живи с ним, Марго! А сама чего ж не хочешь, тем более что он предлагает? Боишься? Ну, вот и я боюсь.

– Марго… я знаю, что не должна говорить этого, но раз уж мы тут именно о нем говорим… Понимаешь, есть еще кое-что, – я закурила и посмотрела в спокойное лицо подруги, выражавшее только заботу обо мне – и ничего больше. – Он тебя любит, Марго. Любит. И так будет всегда. Ты не думай, я ему сказала сегодня то же самое…

– Странно, что после этого ты сидишь тут со мной, и даже синяка на тебе нет, – хмыкнула Марго, подвигая мне пепельницу. – Он терпеть не может, когда ему говорят об этом. Если бы ты знала, Мэрька, как я хочу избавиться от него. Как мечтаю о том времени, когда его вообще не будет в моей жизни…

– Именно для этого ты постоянно пихаешь его в мою?

– Глупышка ты. Я просто знаю, что вы друг другу идеально подходите. Хотя ваш союз сможет переплюнуть по масштабу разрушений пару ядерных взрывов, – рассмеялась вдруг Марго, нисколько не обидевшись на мои слова.

– Очень весело, Марго, – буркнула я. – Очень весело. И к чему мне такие сложности, скажи? Он же непредсказуемый.

– Зато в остальном хорош, правда? – Марго чуть склонила голову набок и прикусила нижнюю губу, сделавшись похожей на маленькую шаловливую девочку.

Я не стала обсуждать эту тему, мне почему-то было стыдно за то, что произошло между мной и Алексом. Она, кажется, поняла причину моего молчания, дотянулась и погладила меня по голове, как маленькую. В этом жесте было столько материнской нежности, что у меня защипало в носу. Будучи моложе меня, Марго порой рассуждала и действовала так, словно я ее дочь.

– Мэрька… не казни себя, я серьезно говорю. У меня никогда ничего с ним уже не будет – ты ведь сама говоришь, что нельзя прожить одну жизнь два раза. Ну, вот мы свою уже прожили – я и Алекс. Теперь у нас разные дороги. – Марго взяла чайник и долила в мою чашку кипяток. – Остыло ведь, что не пьешь?

Чаю мне расхотелось. И вообще расхотелось чего бы то ни было, в том числе и возвращаться домой, туда, где сейчас безмятежно спал Алекс.

– Марго… можно, я у тебя переночую, а? – жалким голосом попросила я, и Марго удивленно заморгала:

– То есть… ну, в смысле, мне дивана не жалко, но… странно как-то… А… он что же?

Я вздохнула. Не знаю, почему, но мне вдруг стало невыносимо от мысли, что я все-таки не сдержалась и нарушила данное себе слово. Я перешла дорогу Марго – что бы она при этом ни кричала о своем равнодушии. Ну, не верилось мне, что можно добровольно отказаться от такого мужчины. Хотя… я же вот сама отказывалась столько раз и только вчера, одурев от страха, одиночества и тоски, сдалась. Ох, как все запутано…

Марго успела постелить мне на диване и зажечь настольную лампу, которая теперь отбрасывала мягкие блики на стены и занавешенное окно. Свет этой лампы всегда успокаивал меня, с тех самых пор, как я впервые оказалась в этом доме. Я любила сидеть на диване, подобрав под себя ноги, и читать что-то или щелкать клавишами ноутбука, если вдруг меня озаряло. Здесь все дышало уютом и покоем… И именно здесь я чувствовала себя по-настоящему нужной, по-настоящему дома, на своем месте. Даже собственная квартира не казалась мне такой родной.

Я забралась под плед, свернулась клубком и закрыла глаза, чувствуя, как Марго села рядом на диван. Ее теплая ладонь прошлась по моей щеке, задержалась на волосах, заправила прядь за ухо.

– Спи, Мэри… завтра все утрясется, вот увидишь.

Щелкнул выключатель, шаги Марго стихли в соседней комнате. Я зарылась лицом в подушку и уснула.

Редкое этим летом солнце насквозь пробивало лучами штору на окне, припекало так, что подушка казалась раскаленной. Я сладко потянулась, выпростав из-под пледа руки и щурясь от яркого света. Где-то в глубине квартиры негромко разговаривала Марго – видимо, по телефону. Я перевела взгляд на часы – ого, уже почти одиннадцать, ну я и поспала…

Вошла Марго, и по ее растерянному бледному лицу я мгновенно поняла – что-то случилось. Она молча протянула мне телефон и опустилась в кресло, закрыв руками лицо. Внутри у меня что-то оборвалось и нехорошо заныло.

– Алло…

– Какого черта ты там делаешь? – ударил мне в ухо раздраженный голос Алекса.