Марина Крамер - Дар великой любви, или Я не умею прощать

Я так и поступила: проскользнула под рукой попытавшегося преградить мне в дверях путь Алекса и заперлась в ванной. Действительно, под душем стало немного легче. Не торопясь, я высушила волосы, взяла было в руки тюбик с тональным кремом, решив замаскировать, хотя бы относительно, синяки под глазами, нахально выдававшие бурную ночь, но потом передумала и вернула на полку – зачем? Я никуда не пойду, дома могу ходить без косметики, а на то, что подумает Алекс, мне плевать. И, кстати, он видел меня в куда более пикантном и шокирующем виде, так что отсутствие макияжа переживет, думаю.

В кухне обнаружился завтрак и курящий у открытого окна Алекс.

– Что так долго? – недовольно поинтересовался он, задергивая занавеску и поворачиваясь ко мне. – А в магазин ты когда-нибудь ходишь или все на Марго перекладываешь?

Его ехидство меня не задело. В магазин я заходила, если успевала, если нет – не слишком огорчалась. Делать же довольно приличный крюк и идти в супермаркет у меня вообще не всегда есть силы, поэтому негласно считалось, что Марго, которая не работает, делает это вместо меня.

– Смотрю, ты все же нашел, из чего сотворить кулинарный шедевр, – фыркнула я, садясь за стол. – Огорчу тебя – зря старался, я практически никогда не завтракаю.

– Да и ради бога. А я вот не зарекался, так что не пропадет, – Алекс сел напротив меня и взял нож и вилку. – Пей кофе. Судя по его запасам, это единственное, что связывает тебя с магазинами.

– Ошибаешься. Это тоже Марго.

– Бедная девочка, – покачал головой Алекс. – Взвалила на себя безумную писательницу и тащит.

Я моментально вспыхнула, задетая намеком:

– Ее никто не просил.

– А ты чего оправдываешься? – тут же поддел он, довольный тем, что я снова попалась. – Это ваши дела. Думаю, что Марго делает это абсолютно искренне, она всегда такая была – если уж кто ей в сердце запал, все. Будет расшибаться, делать что-то порой в ущерб себе, но окружит вниманием, заботой и любовью. Редкое качество.

– Что ж ты не оценил? – отпив глоток, поинтересовалась я. – Мне кажется, она такой не вчера стала.

Алекс вдруг помрачнел, отбросил нож и вилку и посмотрел на меня в упор.

– Да. Не оценил. Не понял. Расплачиваюсь. Видела шрам у меня на груди? Это кислота. После того случая с подсвечником…

– Ой, хватит! – вспомнив довольно заметный шрам от ожога и поморщившись, перебила я. – Если хочешь знать мое мнение, так это дешевый понт. Не понимаешь, да? – Я увидела легкое замешательство в его глазах. – Ну, как тебе объяснить… это было не всерьез, не для того, чтобы причинить себе вред, а просто для того, чтобы показать – мол, я за тебя вон что могу. Понятно?

– Дура ты, – вздохнул Алекс. – Просто не понимаешь. Я изуродовал Марго – не сдержался тогда, с этим подсвечником, даже не понимаю, как так получилось. Она с восемнадцати лет не может носить ничего открытого, прячет ожоги. Это моя вина. Я должен был как-то сравнять счет. Где тебе понять!

– Ну, еще бы. Где мне понять тонкие движения вашей музыкальной натуры. Я примитивна и банальна, нет во мне этих ваших высокодуховных порывов.

Я допила кофе, закурила и насмешливо посмотрела на застывшего над тарелкой Алекса.

– Что – не так ты обо мне думаешь? – Он опустил глаза, и я удовлетворенно улыбнулась. – Видишь, не только ты можешь чужие мысли изучать. Кстати, о чужих. Скажи мне вот что – имя Виктория Самусенко тебе говорит о чем-то?

Мне показалось – или на самом деле в уставившихся на меня глазах мелькнуло что-то? Лицо Алекса осталось при этом совершенно непроницаемым, он спокойно продолжил завтрак и только отрицательно качнул головой.

– Алекс.

– Да, Мэри? – невинным голосом переспросил он, и я поняла – попала. Он прекрасно знает, кто такая Вика Самусенко, но сейчас ни за что уже не признается, будет ломать комедию.

– Я прошу тебя – скажи мне правду. Это важно.

– Какую правду? – невозмутимо спросил он, и я начала терять терпение.

– Всю. Я ведь знаю – ты не случайно оказался в Москве и сидишь здесь уже столько времени. Ты никогда не делаешь ничего случайно. Твой приезд как-то связан со мной, потому что вокруг меня все валится и рушится.

– Да, я заметил – у тебя новые двери и новый кухонный гарнитур, – с усмешкой прокомментировал он. – Хороший ремонт.

– Ремонт! – фыркнула я возмущенно. – Больно он мне нужен, сто лет мечтала! А то ты не знаешь причину!

– Почему же, знаю. Ты сама звонила мне среди ночи и обвиняла в том, что я пытаюсь тебя убить – помнишь?