Кэтрин Куксон: Бесконечный коридор

– Не плачьте, голубушка, – склонилась над ней Мэгги, ласково поглаживая Дженни по голове. – Не стоит она того. Мизинчика вашего не стоит. Тварь она, мерзавка неблагодарная, и я даже не прошу Господа простить мне эти слова, потому что так оно и есть на самом деле. Посидите, мисс Дженни, я уж вам крепкого чайку заварю.

– Нет, спасибо, Мэгги, – пробормотала Дженни сквозь слезы. – Не надо. Т-такси будет уже с минуты на минуту. Я сказала – через полчаса.

– Все равно, посидите маленько. Вам силушки надо поднабраться.

Дженни притихла и молча сидела, пока во двор не вкатило такси.

– Вот оно, Мэгги.

Она быстро поднялась, взяла чемоданы и направилась к выходу. Мэгги распахнула перед ней дверь.

– Спасибо, Мэгги. До свидания.

– До свидания, мисс Дженни. И – ни о чем не беспокойтесь, слышите? Отдохните как следует.

Вместо ответа Дженни промолвила:

– Передайте доктору, что я приезжала, Мэгги. Он собирался заехать за нами попозже.

– Непременно передам, мисс Дженни.

Мэгги стояла в дверях, пока такси не скрылось из виду. Затем, подойдя к изножию лестницы, она пробормотала:

– Дьявол нашел себе пристанище в тот день, когда ты родилась, и он не лишится крова, пока ты не издохнешь, гадюка ты подколодная.

В двенадцать часов Пол провожал Лорну и Дженни с ньюкаслского вокзала. Найдя им удобные места, он обнял и поцеловал Лорну, благодарный, что и девочка ответила ему тем же. Затем взял Дженни за руку и, тепло улыбнувшись, сказал просто:

– Спасибо, Джинни.

Она молча проводила его до конца вагона, но в последний миг, когда он уже спустился на платформу, устремилась за ним с криком:

– Пол! Пол!

Он моментально остановился, а Дженни, подлетев к нему, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, быстро проговорила:

– Удачи тебе, Пол. И – береги себя!

– Непременно, – улыбнулся он. – Счастливо вам.

И зашагал прочь.

Выйдя на привокзальную площадь, он вздохнул с облегчением. Лорна уехала. И все же одновременно его грызла горечь утраты. Не Лорны, нет Дженни. Порой он не видел Дженни неделями и даже месяцами, но мысль о том, что она всегда где-то рядом, приятно согревала. Он мог, конечно, позвонить или написать ей, но знал, что не сделает этого. Отныне Дженни была для него утеряна навсегда.

Вернувшись к обеду домой, Пол был поражен встретившей его непривычной тишиной. Никто не хлопал дверями, не бегал по коридорам, не громыхал посудой или утварью… В этот миг ему не хватало даже визгливого голоса Бетт.

Раздевшись в холле, Пол невольно скользнул взглядом по ступенькам лестницы; рано или поздно ему придется преодолеть себя и войти к ней.

Он медленно вошел в кухню. Мэгги, стоявшая у плиты, спросила:

– Ну что, проводили?

– Да, Мэгги.

– Доктор Прайс приезжал. Просил передать, что вернется позже.

– Да? – Чуть помолчав, Пол спросил: – А она что-нибудь ела?

– Чай пила около одиннадцати.

Он уже хотел было выйти их кухни, когда Мэгги предложила:

– Я вам сейчас накрою на стол.

– Подожди немного, Мэгги. Я поднимусь наверх.

– Поешьте лучше сперва.

– Я там долго не задержусь.

Уже перед дверью Бетт он постоял, заставляя себя постучать. Наконец постучал, но ответа не услышал. Затем, осторожно толкнув дверь, вошел. Бетт лежала на кровати. Лицо ее опухло и покраснело, на лбу проступили капельки пота. Пол не знал, что сказать. Как начать? Как объяснить этой крохотной несчастной женщине, что он больше не питает к ней отвращения, что он готов простить ей все ее прегрешения, поскольку и сам во много виноват? Наконец, заставив себя смотреть на нее просто как на пациентку, он легонько улыбнулся и спросил:

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Ха! – отрывисто сказала Бетт. – Как, по-твоему, я должна себя чувствовать? Впрочем, откуда тебе знать?

Голос ее звучал хрипло, некоторые слова Пол разбирал лишь с трудом.

– Ты… должна скоро поправиться.

– Вот как? И, по-твоему, я снова стану прежней? Такой, как была? Скажи же, не молчи как истукан!

– Мы позже поговорим об этом, когда тебе станет получше.

– О Господи, хватит тут чушь пороть. Да еще с таким лицемерным видом. Я же знаю тебя как облупленного. Тебе всегда было наплевать на меня. О, я знаю, ты был бы рад сейчас убить меня.

– Ты не поверишь, Бетт, но это не так. Я виноват в случившемся так же, как и ты. Я готов смотреть правде в глаза и попытаться исправить хотя бы то, что еще можно спасти…

– Уходи отсюда! – выкрикнула Бетт. – Я видеть тебя не могу, медведь проклятый. Господи, если бы только знал, как я тебя ненавижу! Исправить! Что, черт побери, можно исправить? Неужто ты и правда считаешь, что мы с тобой можем измениться? Нет, здоровяк, я тебя по гроб жизни ненавидеть буду! А теперь – проваливай!