Татьяна Устинова - Неразрезанные страницы

– Пойдемте, Катя?..

Митрофанова, злая, как собака, вышла следом за ним.

Уж она-то отлично знала, как у Мани Поливановой сейчас трудно с деньгами!.. Ничего особенного, конечно, но все деньги уходили на тетушкину дачу, а больших гонораров в последнее время она не получала, потому что «разучилась писать», и виноват в этом был один-единственный человек, который только что на ее глазах с такой легкостью отдал бешеные деньги за какие-то дурацкие тряпки!

– Что с вами, Катя?

– Со мной все в порядке.

– Почему вы так рассердились?

– Потому что я ненавижу, когда люди просто так швыряют деньги! Нет, мы все хорошо зарабатываем, конечно, но это не означает…

– Ну, мне на самом деле нужно было переодеться.

– Именно в этом магазине?!

Он остановился, взял ее за руку и повернул к себе.

– Говорите, – велел он.

– Все время, что вы так чудесно отдыхали во Франции, Маня не могла писать, – выпалила Митрофанова. Лицо у него дрогнуло. – Я понимаю, это не мое дело, но она сидела совсем без работы и почти без денег! Она же собиралась к вам в Париж!

– Она не собиралась ко мне в Париж, – холодно перебил он. – Она бы прилетела, если б собиралась.

– У нее денег нет! – крикнула Митрофанова так, что на нее оглянулись прохожие. – Это, знаете, недешево, в Париж полететь! Вам с вашими иностранными миллионами не понять, но так оно и есть! Она все ждала, что вы догадаетесь и пришлете ей этот чертов билет, но куда там! Вот джинсы за восемнадцать тысяч – другое дело! Просто потому, что в мокрых вам противно!

Алекс молча смотрел на нее. Скулы у него медленно покраснели.

– Все знают, что у Мани Поливановой не все в порядке! Даже Анна Иосифовна поняла: она не пишет не потому, что ей лень или неохота! Один вы ни о чем не догадывались, конечно! Вы укатили, оставили ее одну так надолго, что она тут чуть с ума не сошла, а теперь покупаете себе шмотки как ни в чем не бывало!..

– У нее не было денег на билет?! – Он уже понял, что дело вовсе не в деньгах, а именно в том, что он «как ни в чем не бывало», но что еще он мог спросить?.. – Билет стоит всего ничего.

– Представьте себе! – Она смотрела на него, кажется, с ненавистью. – Она все тетушке отдает на какую-то там дачу. Вы знаете ее тетушку? Маня называет ее – дивное существо и во всем потакает! У Мани все просят, а она никому никогда не отказывает, и никто не возвращает! Не отказывает, а сама в последнее время не зарабатывает ничего. Потому что не работает! Так бывает.

– Я знаю, как бывает, – сказал он тихо. – Я много лет после первой книги тоже ничего не зарабатывал. И вам это отлично известно.

– Выходит, вы очень быстро об этом забыли!..

Она вытащила из кармана сигареты и нервно закурила.

– Мне противно, понимаете? – Губы у нее кривились. – Или вы на самом деле просто эгоистичный избалованный ублюдок! Анфан террибль! Делаете, что хотите, всегда!.. Вы пользуетесь людьми и ничего не даете им взамен.

– Какими людьми я пользуюсь, Катя?

Но это был слишком серьезный и страшный разговор, чтобы вести его посреди улицы Петровки!.. У Алекса сильно стучало сердце – а может, зубы? – и бабочка-капустница пропорхала перед самым его носом, безмозглая и совершенно свободная, занесенная сюда, в самый центр Москвы, невесть каким ветром!..

– Здорово, а вы чего здесь торчите?.. – Дэн Столетов стремительно подошел, заглянул им в лица по очереди и сунул Алексу холодную руку. Тот машинально пожал. – Мы же договорились в «Итальянской кофейне» вроде!

– Мы брюки покупали, – сказала Митрофанова злобно и показала пальцем, вложив в этот жест все презрение, на какое только была способна. – Вот эти самые!

Дэна джинсы Алекса Шан-Гирея нисколько не заинтересовали, и вообще ему было все равно, брюки так брюки, какая разница!

– А Маня как?

– Дэн, мне нужно, чтоб ты нашел всю информацию про человека по имени Александр Васильевич Затыкин.

– А чего, есть не пойдем, что ли?.. Я жрать хочу, сил нет!

Дэн потянул носом воздух и оглянулся на ларек, в котором предлагались сосиски в тесте и кофе в пластмассовых стаканчиках. На Петровке, как и на всех других улицах центра российской столицы, соседствовали дорогущие фешенебельные рестораны и палатки с сосисками и шаурмой. И рестораны, и сосиски пользовались повышенным спросом.

– Если не пойдем, давайте хоть по сосиске купим! – Дэн протолкался к палатке, стал в очередь и спросил оттуда: – А кто такой этот Затыкин?

– Певец Романов.

– Фью-ю-ю! – присвистнул журналист Столетов и вышел из очереди. – Ничего себе! А на кой пес он тебе сдался? Или ты купил его диск и проперся?