Татьяна Устинова - Неразрезанные страницы

Очень хочется лета, ромашек, подсолнухов, яблок и особенно земляники!..

Митрофанова тихонько пошла вдоль белой стены.

Хорошо, что Маня позвонила Долгову. Может, ее попытки спасти мир не совсем безнадежны?..

А вдруг Долгов вылечит эту женщину, а они к тому времени так и не смогут вытащить ее сына из тюрьмы?.. В том, что Долгов вылечит кого угодно от чего угодно, у Митрофановой уже не было никаких сомнений! Должно быть, он на самом деле великий врач.

Где-то она читала, что если больному после разговора с врачом не стало легче, значит, это не врач! Она не была больной, но после разговора с ним у нее появилась железная уверенность, что все будет хорошо. При этом, что именно будет хорошо, она даже не задумывалась.

Хлопнула дверь, и в коридоре показались еще две женщины в зеленых формах. Они почти бежали, и у обеих был озабоченный вид.

– … Долгов в отделение нагрянул!.. Ни с того ни с сего!

– Сейчас, если что не по его, нам мало не покажется, а у меня там…

Они пробежали мимо и исчезли в комнате с надписью «Процедурная». Митрофанова проводила их взглядом.

Надо же, гордясь Долговым, подумала она, они его боятся и, должно быть, слушаются во всем!.. Да и как можно его не слушаться?..

Она ходила долго туда-сюда, и все надписи на дверях были прочитаны, и все картины рассмотрены – оказались еще виды моря, горных вершин и пара котят в корзине, – и все фикусы пересчитаны, а он все не выходил.

Ногам в синих полиэтиленовых бахилах, натянутых поверх сапог, было жарко, и каблук то и дело подворачивался, и когда распахнулась дверь и громко заговорили, Митрофанова повернулась так быстро, что чуть не упала.

– …Спасибо, Николай Давыдович, я думаю, что после КТ все станет более или менее понятно, а я завтра результаты посмотрю. У меня как раз здесь операции.

– А Фатима Рашидовна…

– Я к ней сейчас зайду и договорюсь.

Долгов стремительно приблизился к Митрофановой и заговорил, еще не дойдя:

– Мы с коллегами посмотрели, завтра проведут некоторые дополнительные исследования и определенные анализы, и, я думаю, можно будет делать какие-то выводы.

– Выводы? – переспросила Митрофанова, глядя ему в лицо, как, должно быть, старухи в русских деревнях смотрят на икону Николая Чудотворца.

– Да вы не волнуйтесь. Проблема есть, конечно, и проблема серьезная, но решаемая. Решаемая! – повторил он, чуть повысив голос. – Я бы подробнее родственникам объяснил.

– Сын сейчас никак не может, – испуганно выговорила Митрофанова, – так получилось, что ну никак!..

– Значит, мы с ним поговорим, когда он сможет. Если наши предположения подтвердятся, с вероятностью процентов восемьдесят я на следующей неделе сделаю операцию. Это не совсем удобно, конечно, – тут Долгов вздохнул, – с этической точки зрения, но Николай Давыдович все понимает. Он вообще очень хороший врач. – Это было сказано с некоторым нажимом, как будто Митрофанова сомневалась в том, что Николай Давыдович хороший врач. – Он довольно долго не решался на операцию, но это ничего не означает. Вы извините меня, я должен бежать. Мане я позвоню.

Катя побежала было за ним, пытаясь на ходу благодарить и кланяться, но быстро отстала. Он покивал, принимая ее слова, и пропал, по лестнице дробно простучали подошвы лакированных ботинок.

– Вы дочка? – издалека спросила женщина в зеленом хирургическом костюме, выскочившая давеча с остальными из ординаторской. – Мы с вами не знакомы, все время сын приезжал.

– Он сейчас… в командировке, – вспомнила Митрофанова. И зачем-то добавила: – В Анадыре.

– Вы пройдите к маме, она волнуется. Сейчас ей укол сделаем. Я лечащий врач, Юлия Павловна.

В ординаторской громко разговаривали.

– Дмитрий Евгеньевич сказал вам, что мы завтра дополнительные исследования проведем и он сам посмотрит результаты?

– Сказал.

– Ну, вот и хорошо, – врач улыбнулась. – Вашей маме повезло. Долгов светило в своей области, ну, вы и без меня все знаете, раз уж его привели. Повезло, – повторила она. – Да вы пройдите, пройдите!..

Постучав, Катя зашла в палату, казавшуюся сейчас без всех этих людей в халатах и форме очень просторной, и выпалила в сторону высокой больничной койки:

– Елена Васильевна, меня зовут Екатерина Митрофанова, я работаю в издательстве «Алфавит» вместе с Владимиром Береговым. С ним все в порядке, он просто улетел в командировку, очень срочно.

– О Господи!

– Правда-правда, – заторопилась Митрофанова. – Анна Иосифовна, наш генеральный, позвонила, и ему пришлось прямо с работы ехать на самолет. А телефон он забыл. Очень спешил и забыл. Вот я и приехала вам сказать, чтоб вы не волновались.