Барбара Майклз - Хозяин Чёрной башни

Так что, когда был объявлен вальс, я с облегчением отдала свою руку мистеру Дункану, одному из шотландских джентльменов, проживающих близ Каслтона. У него были седые волосы я тучная фигура, но взгляд его голубых глаз казался прямым и искренним и после тех лиц, которые я только что изучала, произвел на меня освежающее действие. Было заметно, что он тоже обратил внимание на этот разношерстный сброд.

– Странные ребята, не правда ли? – произнес он, бросив пренебрежительный взгляд на майора Грина, который как раз споткнулся, кружа в танце в одну из дочерей Дункана. – Я вроде бы даже жалею, что мы приехали. Но сэр Эндрю – такой светский, а его сестра – она очень, очень славная. – Правду сказать, я и сам бывал за границей, и такие типы мне знакомы. Пройдохи или авантюристы, держу пари, большинство из этих мужчин никогда не держали экзамена на военный чин. Капитан Такой-то да майор Тот-то – как бы не так!

– Но, – медленно произнесла я, – что им могло здесь понадобиться?

– О, они просто друзья молодого джентльмена. Ничего необычного в том, что парнишка насобирал в модных кругах подобного мусора, ведь он легкомысленный человек и всем вокруг верит.

– Я удивлена, что леди Мэри позволила ввести подобных людей в свой дом.

– Леди Мэри уж очень потворствует своему братцу. Уверен, что парню требуется твердая рука. И я не сомневаюсь, что она у него будет, поскольку Гэвин войдет в семью.

Я танцевала не сбиваясь с ритма, хотя мистера Дункана нельзя было признать самым легким в мире партнером. Но тут пропустила следующий такт.

– Вы думаете...

– О, конечно. Вы видели брошь? Так заведено у Гамильтонов – жди оглашения помолвки.

– Я видела брошь. Но я не знала, что она означает.

Польщенный моим неподдельным интересом, мистер Дункан принялся выделывать самые замысловатые па.

– Вы немного бледны, – сказал он, закончив танец. – Может быть, вам лучше ненадолго выйти на воздух?

– Да. Пожалуй.

Снаружи воздух был холодным, однако после спертой атмосферы бального зала он подействовал на меня освежающе. Я обхватила плечи руками.

– Расскажите мне подробнее о той броши, которая на леди Мэри, – попросила я.

– Ах да, брошь. Это настоящая шотландская брошь, понимаете; ее носил предводитель Данноха. Однажды юный жених отдал ее своей обрученной невесте, словно это была какая-то женская безделушка, а не знак воина. С тех пор это стало традицией: Гамильтон при обручении дарит ее своей невесте. Гэвин получил ее от матери. Он был любимым сыном, хотя и не старшим; ну а Алан никогда не заботился о старинных обычаях.

– Я понимаю.

– Я рад, что парень задумался о женитьбе, – задумчиво продолжал пожилой шотландец. – Он все эти годы жил один – одиноко, разогнал всех друзей, которые могли и должны были бы ему помочь. Но они все гордецы, Гамильтоны, такая уж судьба.

Ледяной ветер развевал голые ветви ив. Мои обнаженные руки покрылись гусиной кожей, но я об этом не думала. Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более обыденно. Я сказала:

– Нет сомнения, что потеря жены стала для него ужасным ударом.

– Может быть, и так. – Голос мистера Дункана был хриплым. – Может быть, и ударом. Скрытое благословение – вот как я это называю.

– Что вы хотите сказать?

– Этот брак был обречен с самого начала. Он женился на ней тайно, против воли своей семьи. Она была дочерью актера, и репутация у нее была не слишком... довольно сомнительная, в общем. Но она была хорошенькой, и он – ну что, он был совсем не плох, да еще и наследник Данноха – после Алана. Никто не ожидал, что Алан женится – он был слабого сложения, застенчивый – вот какой он был.

– Вы, наверное, познакомились с ней после того, как он привез жену в Блэктауэр?

– Не пришлось. Хотя о мертвых – либо хорошо, либо ничего, – медленно ответил мистер Дункан. – Но... я знал Гэвина с тех пор, как он был еще ребенком. Я видел, как он изменился – из парня, который любил посмеяться и от которого дурного слова никто не слышал – ни человек, ни животное, – а как он обращался с лошадьми! – он превратился в такого, как сейчас. Это превращение не иначе как колдовство. И именно она изменила его. Но вы знаете его только таким, каков он теперь. Вы не поймете.

Но я понимала. Нескольких простых слов было достаточно, чтобы представить себе всю картину – столь живую, что я почти могла ее видеть. Мы помолчали. Мистер Дункан уже сожалел о своих опрометчивых словах, а я – я видела призрак, он сверкал на фойе ночного мрака – темноглазый, смеющийся мальчишка, с нежными руками и чистым, необезображенным лицом.