Ширли Конран - Тигриные глаза

— Дженни нужен был партнер для изготовления фальшивых свидетельств, а ты график по профессии. — Плам показалось, что причина скорее была в этом, чем в страстном стремлении Дженни соединиться с Джимом. Или она опять ошибается?

Джим кивнул:

— И Дженни знала, что мне нужны деньги.

— Откуда она знала это?

— Любой преподаватель с маленькими детьми нуждается в них.

— Значит, вы работали вместе с тех самых пор, как Дженни ушла от Билла?

— С 1988 года, причем у нас был список клиентов Билла, которые покупали у него подделки.

"Не забывай о лести», — напомнила себе Плам.

— Ты — блестящий специалист, Джим, но ты не мог быть мозговым центром этого предприятия. Кто же возглавлял его? Кто был боссом? — При этом Плам дюйм за дюймом перемещалась к мольберту.

— Все, от начала до конца, организовал я. — Джим был явно польщен словами Плам. — Я наладил маршруты сбыта, я организовал изготовление свидетельств, я добывал краски старых мастеров в антикварных магазинах и в лавках старьевщиков.

— И один из маршрутов проходил через Джиллиан Картерет? — Плам продолжала свое продвижение вправо.

В глазах Джима мелькнуло удивление, а затем появился страх:

— Не впутывай ее в это дело!

— Джим, следы трех картин ведут прямо к ней. А на стене в ее спальне и сейчас висит поддельная картина.

— Как Джилли могла так опростоволоситься! — сплюнул Джим.

— Джилли?

— Она была Джилли Томпсон, пока не вышла замуж за того важного индюка, — недовольно проговорил Джим. Плам вспомнила.

— Ах да, Джилли Томпсон, она училась на курсе Лулу в художественном колледже.

Налицо Джима опять появилась недобрая ухмылка.

— Будь я проклят, — сказал он, — если ты услышишь от меня еще хоть слово, Плам… Что ты пытаешься сделать, стерва?

От него не укрылись ее маневры.

Одновременно с его выпадом она метнулась к мольберту, схватила незаконченный холст и спрятала его за спину.

Джим бросился к ней, намереваясь выхватить холст.

Плам толкнула на него двухметровый мольберт. Его стойка угодила прямо в лицо Джиму. Он вскрикнул от боли и закрыл лицо руками.

Плам рванулась к двери.

Джим отбросил мольберт и, чертыхаясь, устремился за ней.

Когда Плам уже дернула ручку, Джим схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Ты совсем не изменилась, ты, мелкая сучка! — На лбу у него была кровь. Он пытался отнять у нее холст.

Плам отступила назад в комнату и почувствовала, как Джим всей своей тяжестью прижал ее к стене. Эта схватка не походила на борьбу с Дженни, тут Плам была почти беспомощной.

— Ты, самодовольная, чванливая сучка, — рычал Джим.

Близость их сомкнутых в борьбе тел словно еще больше разжигала злобу Джима. Успех Плам подчеркивал его собственные неудачи и подливал масла в огонь его ненависти.

Он ударил ее головой о стену, и перед ее глазами поплыла красная пелена. Джим тряс ее, как истеричный ребенок трясет свою тряпичную куклу. Затем, схватив одной рукой розовый шифоновый шарф на ее шее, он резко закрутил его. Она закричала от боли.

Когда пальцы Джима вцепились в ее горло, она выпустила драгоценный холст и вскинула руки к шее. Кричать она не могла. Из стиснутого горла вырывались лишь хрипы, она тщетно пыталась освободиться от его усиливающейся хватки. Забыв о холсте, они оба топтали его ногами.

Чувствуя, что теряет сознание, Плам заставила себя сделать последнюю попытку и что было силы ткнула пальцем правой руки в левую глазницу Джима.

Джим взвыл от боли и зажал глаз левой рукой.

Почувствовав, что его хватка ослабела, Плам вывернулась и, шатаясь, потащилась по коридору к выходу.

Джим настиг ее на ступенях. Бросив взгляд через плечо, она увидела его лицо — белое от бешенства и полное решимости.

Инстинкт самосохранения гнал ее вверх по ступеням, а рассудок подсказывал, что Джим неизбежно догонит ее прежде, чем она успеет добраться до последней. «Надо закричать!» — стучало у нее в голове, но она понимала, что это бесполезно: любые крики в этой трущобе примут за обычную семейную ссору, и никто даже ухом не поведет.

Сделав усилие, она развернулась и ногой пнула его в лицо.

Джим упал на спину, но тут же в ярости вскочил и бросился за ней по ступеням.

Каждый раз, когда он пытался схватить ее, она сгибала ногу в колене и пинала его вновь — ноги у нее все же были длиннее, чем его руки. Один раз ее высокий тонкий каблук прошелся по щеке Джима, и он вскрикнул от боли.

Плам поняла, что добралась до верха, только когда почувствовала, что ее спина уперлась в дверь. И от неожиданности запнулась.