Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

— Так ты когда ко мне перейдешь?

— А как мы жить будем с тобой? — спросила Варя, вздумав заранее прощупать почву на будущее.

— Ну, как все люди! — растерялся человек.

— Люди по-разному сходятся. Сам знаешь.

— Обыкновенно. Чего накручивать, не пойму. Ты об чем?

— Ну, как в дом приду?

— Ногами!

— Сожительницей? Всем соседям и городу на- смех? — спросила напрямую.

— Как ты то хочешь?

— Ну, если сходиться всерьез, только законной женой. Мне развлеченья не нужны.

— Выходит, только с росписью согласишься перейти ко мне? Так тебя понял?

— Ну да! — подтвердила баба, добавив:

— Не хочу, чтоб мне в лицо люди смеялись. На работе не поймут, с чего это я вот так скатилась в сожительницы. Никогда в этом звании не была, я еще не перестала себя уважать. И в городе свое имя имею.

— Варь, зачем пустое мелешь? Кому в городе есть до нас дело, как мы живем? Поверь, у всех свои заботы. Нам с тобой тоже не по семнадцать и тебе уже не рожать. К чему лишние заморочки? А вдруг что-то не так? Ну, мало ль что? Надо год иль два привыкнуть, приглядеться друг к дружке, с записью не опоздаем. Но привыкнув друг к другу… Я супротив твоего условия с поспешной росписью. Она не удержит.

— Ты кому не веришь? Себе или мне? — нахмурилась баба и решила отказать Антону. Жить с ним без росписи не входило в ее планы.

— Сколько семей нынче живут в гражданском браке, считай, половина горожан не расписываются враз!

— Мне мое положение не позволяет! У меня свой взгляд на семью и жизнь. Если б знала, что предлагаешь сожительство, даже говорить с тобою не стала! Это не для меня! Поищи другую! Я не пойду на незаконную, сомнительную связь с мужчиной. Ты, Антон ошибся адресом!

— Вот так? А я тебя считал умной бабой! — снял с вешалки куртку, надевая ее, сказал усмехнувшись:

— Когда поймешь и поумнеешь, звони!

— Никогда! — услышал ответ в спину.

— Ну и хрен тобой. Ты в свете не единственная поживу сам, оно тоже неплохо. А то ишь, у ней положение не дозволяет быть в сожительницах! А какое он то положенье у бабы? Хоть как ее ни крути, едино твое место внизу, кем бы ты ни была, хоть царицей, ил блядью, иль нищей, и нечего тут выделываться! — заглянул в комнату к гадалке Наташке, сказал, что ждет; ее в машине и, определив бабу на заднее сиденье, повез домой, даже не оглянувшись на окно Варвары.

Вместе с Наткой плотно поужинали, и без лишних; уговоров увел бабу в спальню. Там, не включая свет, нащупал в постели Наташку.

— Иди ко мне мой дружочек! Что ни говори, старая любовь не ржавеет! — притянула баба мужика к себе. Она обняла Антона, целовала лицо, губы, плечи. И до самого утра не сомкнула глаз.

Наташка не просила росписи, не настаивала на постоянном сожительстве. Ничего не вымогала и не требовала. Она радовалась близости с человеком, какой ей давно нравился. И хотя видела, что заходил Антон к Варваре, ни о чем не спросила и ни словом не упрекнула мужика, лишь плотнее обнимала и ласкала человека без устали.

Спозаранок, когда солнце только осветило городские крыши, Антон повез бабу в общежитие, ничего не обещая, не договариваясь на следующую встречу.

Натка знала, теперь Антону долго не потребуется женщина. С месяц ни к одной не подойдет и ни на какую не глянет.

Антон сунул ей в карман бутылку водки. Знал, когда бы он ни приехал, Натка никогда не откажет, молча сядет в машину, а приехав к нему домой, покорится без слов и просьб.

О-о, если бы она не пила и следила бы за собою! Если б по пьянке не принимала на себя всех желающих мужиков, Антон давно бы на ней женился. Но в том была беда бабы, она была слишком неразборчива и часто не могла вспомнить, кто это всю ночь озоровал с нею. К рассвету хахали успевали раствориться в длинных коридорах общежития, не оставив Натке на опохмелку.

— Вот козлы! Опять смылись, слиняли все. И сколько их нынче было? Один иль двое?

— Трое! — отзывалась другая баба со своей койки.

— А кто они? — спрашивала Натка хрипло.

— Не знаю. Да и какое мне дело, кто тебя тянул? Ты у своей «звезды» спроси!

— Если б она говорить умела! — досадовала Наташка, что так и не набралась решимости отказать и выгнать мужиков, какие собирались к ней по потемкам в комнату.

Об этом в общежитии знали многие. Но кроме комендантши никто не рисковал делать бабе замечания. Наташка не просто знала все обо всех, но и умела за себя постоять так, что навсегда отшибала желание ругать ее или указывать, как надо жить.

Вот и теперь, вернувшись в общежитие, завалилась в койку. До работы целых три часа, можно выспаться…