Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

— Погоди, недоросль я еще укажу твое место, а то ишь, гоноровый, расписываться не хочет Бегом побежишь, кретин! В твоем доме тебя схомутаю и еще спасибо заставлю сказать. Что мне стоит обломать старого дуралея? — ложится спать, мысленно переключившись на Дмитрия Ивановича.

— С тобой вообще, даже здороваться не буду. Пройду мимо, будто никогда не были знакомы. А собственно нас ничего не связывает. Старая дружба? Но ведь ты сам не причислял меня к своим друзьям Да, был любезен, однажды помог зятю, но как давно это было. Какою наивной и доверчивой была я тогда! Теперь другою стала. Жизнь изменила. Как осталась одна, сразу поняла, как глупо потратила годы. А сколько имела поклонников и вздыхателей! Вернуть бы их; теперь… Из каждого свою выгоду выдавила бы, ни одного не выпустила б без пользы для себя. А тогда какою дурой была! На дочь понадеялась. Первую оплеуху от нее получила. И кто только ни обижал меня? Теперь тоже в грязь втоптать пытаются. Никогда не думала, что Димка от меня откажется. Вот клоп висложопый! Глянуть не на кого, а туда же! Высмеял и оплевал! Ему молодку подай! Я стара для него! Ах ты, гнилая клизьма! Прохвост! Недоносок! Какой молодухе нужен, кастрированный таракан? Да на тебя старухи перестали оглядываться, ходишь, как беременный! Погоди, как получишь отставку у своих сикуха, быстро поумнеешь и ко мне вернешься. Но только поздно будет, — засыпает Варя улыбаясь.

Ей снился Дмитрий. Он улыбался какою-то неестественной, портретной улыбкой и все просил у нее прощенья. За что? Утром она так и не смогла вспомнить. Вот только от чего-то легла на душу тяжесть. Видно, обида на человека так и не прошла.

Варя торопливо оделась, она не любила опаздывать, чтоб не ловить на себе косые взгляды сотрудников таможни, какие, ох и не случайно говорили при ней, что молодые не могут найти работу, а пожилые не хотят уходить на пенсию. От того, мол, получается перекос в обществе, что нет у старшего поколения сознания и должного понимания молодых.

— Вот прежний начальник никогда не принимал на работу тех, кому больше тридцати. Считал их неперспективными. А вот Дмитрий Иванович берет древних. Он ценит опыт, дисциплину и преданность, ему дороже старая закалка, потому, набрал своих ровесников. А того не понимает, как тяжело молодым работать рядом с пожилыми.

Варя понимала, что все эти камни летели в ее адрес, но не спорила, не ругалась и не жаловалась Дмитрию. За это ее уважали. С нею охотно общались, делились невзгодами и проблемами. Знали, сказанное никогда не выйдет за стены таможни.

Варя едва открыла дверь, вошла в коридор и увидела непривычное скопление сотрудников. Они тихо переговаривались и как-то странно оглядывались на кабинет Дмитрия Ивановича.

— Что случилось? — спросила Варя, не сдержав любопытства.

— А разве вы ничего не знаете?

— Нет, — от чего-то стало холодно ей. И услышала:

— Дмитрий Иванович умер сегодня ночью…

— Как это умер? — ухватилась за ручку двери, чтобы не упасть.

— Как мужчина умер? В постели у любовницы; Силенки не рассчитал! — криво усмехнулся первый заместитель Дмитрия Ивановича и добавил едко:

— Баба со страху в постель нагадила, не ждала такого курьеза! Он на ней так и кончился…

— Поимейте совесть, не глумитесь над покойным, — осек говорившего пожилой главный бухгалтер. Никто человека не высмеивает, наоборот похвалили за быструю и достойную мужскую смерть. Не каждому так повезет.

— Ну и дела! — повернулась к Варваре кассирша таможни, самая всезнающая из всех:

— А мы думали, что у вас с Дмитрием Иванович чем роман. Оказалось он другую любил.

— Мы с Димой были друзьями много лет. Он хорошо знал и уважал моего покойного мужа. Никаких других отношений между нами никогда не было. Вы заблуждались в своих предположениях, — вошла в кабинет, шатаясь, села на стул не раздеваясь.

— Господи! Какое счастье, что мы не остались вчера с ним вдвоем на ночь. Не приведись такому случиться при мне. Я бы не пережила! А какие слухи поползли бы по городу, я от тех сплетен не очистилась бы до смерти! — думала Варвара. И услышала спор за соседним столом:

— Да не содержанка его! Обычная путана, из дешевок. Смазливая, молодая, ей едва исполнилось семнадцать. Говорят, он частенько бывал там.

— Не мог он скатиться до притона. Этот человек себя уважал…

— Однако и милиция назвала ее проституткой!

— У ментов все одиночки бляди. Им самим веры нет. По себе обо всех судят.