Анна Малышева - Трудно допросить собственную душу

– Как пару часов! – начал было Анн, но подруга успокоила его одним прикосновением к плечу.

И снова ее раскосые черные глаза вцепились в Олесю. Та поежилась, что-то очень неприятное было в этом взгляде. Что-то оценивающее, расчетливое, жестокое… Катрин требовательно, но спокойно продолжала:

– Это поможет тебе с карьерой в будущем. Вдруг нам повезет, твои снимки заметят? Если так, то ты сможешь потом вернуться в Париж, мы будем работать вместе. Разве тебе не хочется вернуться сюда?

– Не знаю… – Олеся пожала плечами. – Я почти не видела города.

– Где ты учишься?

Этот вопрос она слышала уже в третий раз, пришлось отвечать. Ответ она придумала заранее:

– Я приехала сюда на стажировку от своего института. Это техническая специальность, вам неинтересно.

– А… – протянул Анн. – А я почему-то думал, что ты модель. У тебя такая походка… Знаешь, Катрин, ты ведь еще не видела, как Мари ходит! Это просто чудо, ее ничему не придется учить!

– Как же ты стажируешься без французского? – удивилась Катрин, совсем не слушая его. – Ты ведь совсем не говоришь по-французски?

– Почти… – Олеся уклончиво качнула головой. – Но чертежи не требуют языков. Там только цифры.

– Польки – прекрасные модели! – развивал свою мысль Анн. – Ева Герцигова, Магдалена Врубель, Магда Мельцаж… Я от них просто без ума! А ты будешь… Как твоя фамилия?

– Моя? – растерялась Олеся. С польскими фамилиями было трудновато, она на ходу придумала то, что было хотя бы похоже: – Ма… Мажинская.

– Чудесно, Мария Мажинская!

– Ну что, Мари? – взялась за свое Катрин. – Ты согласна? Запиши его телефон, позвони нам вечером.

Записать телефон Олеся не отказалась, все равно это ни к чему ее не обязывало. Зато была надежда, что теперь они оставят ее в покое. Она вытащила блокнот, ручку, приготовилась писать… Но Анн протянул руку и выхватил у нее блокнот.

– Я сам… Катрин… – Тут последовало несколько коротких французских фраз, Олеся нервничала, не понимая ни слова, ей не нравилось такое обращение с ее блокнотом. Анн записал телефон и адрес на чистой страничке в конце, захлопнул блокнот, вгляделся в картинку, которая была нарисована на обложке. И присвистнул: – О, я знаю, что это такое! Это Кремль! А это… Эйфелева башня!

Он уже приготовился прочесть русско-французскую надпись на обложке, но Олеся быстро выхватила у него блокнот. Не хватало еще, чтобы он узнал, что она была участницей конкурса моделей! Такие блокноты подарили всем участницам. И надо же ей было забыть об этом Кремле на обложке! «Вот так проваливаются шпионы и преступники, – подумала она, дрожащей рукой запихивая блокнот в сумочку. – Надеюсь, этот растяпа ничего не прочел…» Но как-то объясниться было надо, и она небрежно сказала:

– Это сувенир, мне подруга подарила. Она из России. Вместе учимся.

Анн снова заговорил с Катрин по-французски. Олеся поняла только одно имя – они упоминали Мишеля Леватона, главу агентства «Космополитэн». Это имя было ей хорошо знакомо. Зато Россию и Москву больше не упомянули ни разу, и она была этому рада. Посидев еще минуту, она поднялась и решительно попрощалась:

– Спасибо, ребята, но мне пора идти. Я позвоню вечером.

– Оставь свой телефон! – сказала Катрин, поднимаясь, чтобы выпустить ее.

– Зачем? – Олеся лезла вперед, как танк, твердо решив не останавливаться. – Я сама позвоню.

– Нам не хочется тебя потерять!

– Вы меня не потеряете! – уверенно ответила она. – Я уже подумала над вашим предложением, оно мне понравилось! Я обязательно приду!

Ей подумалось, что будет куда лучше убедить их, что она согласна, чем снова отпираться руками и ногами. И была права – они остались за столиком, помахали ей, Анн радостно сиял, Катрин тоже улыбалась. Олеся кубарем выкатилась из кафе.

«Ой дура, ой идиотка! – ругала она себя, быстро шагая по улице по направлению к бульвару Распай. – Надо же было так вляпаться! Зачем мне такая реклама! Все равно что дать свой адрес… Если эта Катрин крутая, то она может легко меня вычислить… И любой может, я ведь «лицо» нового шампуня! Ой, сумасшедшая! Они меня увидят на рекламе, на улице, в журнале, по телику и все сразу поймут!»

Она вылетела на бульвар и быстро нашла то самое заведение под вывеской «Танго». Уже смеркалось, и вывеска играла розовыми и голубыми огнями. Народу на тротуарах было много, все столики на улицах были заняты… Олеся перешла бульвар и остановилась перед большим серым домом. К этому моменту она уже немного успокоилась.