Стелла Камерон - Несколько дней в аду

Рубашка Расти была разорвана на груди. Бетти тыкала своей трубкой в рукав, довершая уничтожение рубашки.

– Вот, – сказала она, отдуваясь и утирая покрасневшее лицо, – видите?

Подбежавшая медсестра уставилась на грудь Расти. К ней подошел Митч Гальперн, потом Эйнджел. Когда Эйлин приблизилась, они озадаченно качали головами.

– У него на груди ожоги, – сказала медсестра.

Похоже на ожоги от кипящего масла, подумала Эйлин. Из волдырей сочилась сукровица, кожа вокруг них покраснела.

– Не думала, что увижу такое, – сказала Бетти, размахивая своей палкой, – я, собственно, хотела взглянуть на его спину и плечи. Посмотрите сами. Это какая-то инфекция. Чувствуете запах?

Да, Эйнджел отчетливо слышал запах разлагающейся плоти.

– Эти ожоги… – сказал Митч, осматривая грудь Расти, – как будто на кожу попали брызги чего-то очень горячего.

– Черт, – пробормотал Мэтт. – Вроде раскаленного масла?

Митч пожал плечами:

– Очень похоже. Раны инфицированы. Почему он не обратился к врачу, хотел бы я знать.

– Потому что он убил Баки, – сказал Эйнджел.

На мгновение всем присутствующим показалось, что Бетти сейчас ударит Расти по плечу, но она поймала взгляд Эйнджела, едва заметно улыбнулась и отъехала назад.

Митч пришел в себя.

– Всем выйти, – сказал он. – Марион, готовьте его к операции.

– Здесь? – спросила медсестра.

– Если мы не прооперируем его, он умрет. Судя по всему, на него кто-то напал. Посмотрите на эти следы гниения.

У каталки остановился интерн, глаза его горели от возбуждения.

– Ух ты, – сказал он, – если бы я не поменялся сменами, пропустил бы такое.

– Это он напал на Фрэнсис и пытался убить меня, – сказала Бетти. – Я узнала его по белой коже на шее и вьющимся волосам.

– Он был помолвлен с Дениз, – пробормотала Эйлин. Раны на теле Расти ужаснули ее. – Она была убита, помните? Она тоже была членом клуба «Секреты». Они с Расти собирались пожениться.

– Месть, – тихо сказал Мэтт. – Он ненавидел вас за то, что вы живы, а она умерла. Должно быть, он во всем винил ваш клуб. Странные у него раны на плече – как будто он наступил на грабли.

– Грабли? – спросила Бетти. – Не наступал он ни на какие грабли. Это был огромный волк. Вы бы видели его когти. И клыки. Ужас… он набросился на этого человека и стал терзать его. Я уж решила, что ему конец. Потом волк взглянул на меня, и я подумала, что буду следующей, но это животное… оно… улыбнулось мне, подмигнуло и убежало прочь.

– По-моему, кто-то пронес вам в палату спиртное, Бетти, – сказала Эйлин.

Эйнджел стоял рядом с ней. Он положил руку Эйлин на плечо и отвел ее в сторону.

– Аарон тоже видел волка, – сказал он, – и я его видел.

Гостиная в доме Эйнджела, в которой еще не был закончен ремонт, напоминала подарочную упаковку – потолок и стены украшали золотистые, темно-синие и белые шелковые ленты, еще одна, серебряная полоса делила каждую стену пополам. Все эти ленты сходились в центре потолка, образуя большой бант.

Комната действительно была похожа на подарочную коробку, только вывернутую наизнанку.

Пол покрывал толстый слой пестрого конфетти, и Эйнджел уже не раз задавался вопросом, когда же он перестанет находить это конфетти в разных частях дома.

– Не знаю, как тебе это удалось, – сказала Эйлин.

Они только что вошли в дом, изрядно продрогнув на холодном ветру.

– Всем известно, что на Рождество Делия Борд устраивает у себя вечеринку, как же тебе удалось заставить ее прийти сюда?

– Я ничего такого не делал, – сказал Эйнджел, – и удивлен не меньше тебя. Посмотри на эту женщину. Откуда она достала все это накануне Рождества? Эта елка не меньше четырех метров в высоту и идеально украшена.

– Значит, ты тут совсем ни при чем? – спросила Эйлин. Ей ужасно хотелось лечь в постель, она держалась из последних сил. – Стол выглядит так, будто накрыт для президентского ужина.

– Запахи умопомрачительные, – вздохнул Эйнджел, – у меня прямо слюнки текут.

Если до этого Эйлин не чувствовала голод, то сейчас она готова была съесть все, что угодно.

– Борды, Аарон, Сонни, Мэтт. Лобелия Форестье?

– Перестань, – сказала Эйлин, – это же Рождество.

Эйнджел хмыкнул:

– И два любителя конфетти…

Гувер и Локум катались по полу, фыркая и поднимая в воздух облака конфетти. Оба были совершенно счастливы.

– Чуза, – прошептала Эйлин, увидев внушительную фигуру в ожерелье из колокольчиков.