Айрис Джоансен - Живая мишень

Хорошо ли получился портрет? Этого Морган не знал. Наверное, он был действительно неплох — во всяком случае, наверняка намного лучше, чем он сумел бы написать, к примеру, год назад, когда только взялся за краски и кисти. Карандашные наброски Морган любил делать всегда, но, только расплевавшись с Фирмой, как многие сотрудники называли ЦРУ, почувствовал влечение к цвету. Сначала он писал только пейзажи и натюрморты, потом на его картинах появились люди, и только сравнительно недавно Морган обратился к портрету.

Очень скоро портретная живопись стала для него чем-то вроде навязчивой идеи. Правда, с натурой он не работал, но в этом и не было нужды: память у него была превосходная, что называется — фотографическая. Он с увлечением рисовал лица встреченных когда-то людей, наблюдая за тем, как на пустом холсте появляются сначала знакомые черты, а затем начинает проступать и характер. И чем больше он рисовал, тем легче становилось проникнуть в тайны чужой души — во всяком случае, ему хотелось так думать. Редко кто из людей был в действительности таким, каким видели его окружающие. И только тщательно прорисовывая черты того или иного лица, Морган понимал: вот эта складка в углу рта свидетельствует о лукавстве, эта ямочка на подбородке — о злобном упрямстве, а вот эта морщинка на лбу — о привычке хмуриться, прежде чем спустить курок. Но интереснее и содержательнее всего были глаза…

Подумав об этом, Морган встретился взглядом с Убийцей на портрете. Он солгал, когда сказал Гэлену, что рисовал вовсе не автопортрет. В данном случае живопись была для него формой терапии, своеобразного экзорцизма.

— Здравствуй, брат!.. — негромко проговорил Морган и потянулся за чашкой с остывшим кофе.

Рядом с ней на журнальном столике лежал оставленный Гэленом конверт.

Арапахо-Джанкшн.

Морган решил, что не будет обращать внимания на конверт. К черту! Своя рубашка ближе к телу, своя жизнь дороже, чем чужая. Но конверт притягивал его словно магнит.

Арапахо-Джанкшн…

Но какое ему дело до какой-то Алекс Грэм, которая была настолько глупа, что собралась сражаться с ветряными мельницами? Ведь он же решил, что ему ни к чему открывать этот ящик Пандоры! В конце концов, ему хватало и своих неприятностей — если можно назвать неприятностями постоянную угрозу физической ликвидации.

А все-таки интересно, что она могла увидеть?

Морган подсел к столу, открыл конверт и вытащил оттуда несколько листов бумаги и три фотографии. Фотографии он отложил в сторону — Морган давно знал, что стоит ему только увидеть лицо, как сразу включатся эмоции, а сейчас это было лишним.

Он быстро просмотрел пояснительную записку, в которой были вкратце изложены недавние события, побудившие Логана обратиться к нему с этим странным предложением, потом взялся за остальные листы, содержавшие в себе личное дело Александры Аруд Грэм.

Он узнал, что ей двадцать девять лет, что она родилась и выросла в Уэстакре в Нью-Джерси и что ее родители развелись, когда ей было тринадцать. Ее мать, Эллен Аруд, была специалистом по компьютерным информационным сетям и работала в «Ай-би-эм»; отец, Майкл Грэм, служил в пожарном департаменте Ньюарка.

Развод, судя по всему, был достаточно цивилизованным и состоялся по обоюдному желанию сторон. Опека над девочкой была поручена матери, однако каждое воскресенье Алекс проводила с отцом. В шестнадцать лет она стала победительницей конкурса фотографий, проводившегося журналом «Нэшнл джиогрэфик». Призом была стипендия факультета журналистики Колумбийского университета, куда Алекс Грэм и поступила по окончании средней школы. Однако сразу после первого курса она ушла из университета, отправившись в Тибет снимать последствия сильнейшего землетрясения. Фотографии, которые она привезла оттуда, принесли ей широкое признание и место штатного фотографа в еженедельнике «Ньюсуик». В университет она так и не вернулась, однако это не помешало ей подниматься все выше по ступеням карьерной лестницы. Алекс Грэм стала блестящим профессионалом. В настоящее время она была свободным художником и сотрудничала сразу с несколькими изданиями, в том числе с популярнейшим «Уорлд лайф».

Ее мать, Эллен Аруд, умерла от эмфиземы через три года после того, как Алекс закончила школу. Отец погиб несколько лет спустя, получив сильные ожоги на развалинах Центра мировой торговли.

Однажды Алекс Грэм была помолвлена, но замуж так и не вышла.

Откладывая последний листок, Морган невольно подумал, что по стилю изложения личное дело Алекс Грэм напоминает некролог — настолько в нем все было систематизировано, разложено по полочкам. «Впрочем, если она не будет осторожна, — подумал Морган, — то именно некрологом дело для нее и обернется».