Айрис Джоансен - Миллион за выстрел

— Мальчик спит?

— Заснул мгновенно. Как она?

— Страдает, разумеется. Ведь она потеряла брата и лучшего друга.

Джадд кивнул:

— Когда ты залезал в фургон, то спросил, умер ли Доминик. Почему ты не спросил про Луиса? — спросил Гален.

Джадд улыбнулся.

Гален уставился на озеро.

— Вообще-то я был уверен, что ты доберешься до снайпера раньше, чем он подстрелит Луиса. Ты не так надежен, как я думал.

— Мы все ошибаемся.

— Если это ошибка.

— Ты о чем?

— Разумеется, снайпер получил приказ убить Луиса, если он сделает что-то не так или если у нас появится возможность его выкрасть. — Гален посмотрел на Джадда. — С другой стороны — что, если нет?

— Это вечное «что, если», — пробормотал Джадд.

— Что, если ты снял снайпера до того, как он выстрелил? Что, если ты повернул ружье и прикончил Луиса сам?

— Слушай, зачем мне это делать?

— Вот я тебя и спрашиваю.

Джадд наклонил голову.

— Гм-м. Ты хочешь поиграть в свою игру «что, если»? Ладно. Он был наркоманом, который предал Елену. Если бы мы его спасли или он остался бы жив, он всегда бы был слабым звеном и постоянной угрозой для нас и Елены. Он, скорее всего, был бы ее мучителем всю оставшуюся жизнь. Мы никогда не смогли бы ему доверять — а вдруг Чавез поманит пальцем? Вполне логично было его ликвидировать. — Он слегка улыбнулся. — Как ты понимаешь, это все предположения.

— Понимаю, — тяжело вздохнул Гален.

— Тогда увидимся утром. — Джадд прошел мимо него к дверям, ведущим в дом, потом остановился и оглянулся через плечо. — Да, еще одно основание. Мне нравился Доминик Сандерс, и тот сукин сын, кто его убил, заслуживал пули.

Барри с серьезным лицом натянул тетиву своего лука.

— Молодчага, — похвалил Джадд. — Теперь целься.

Елена остановилась на веранде, наблюдая за парочкой, стреляющей в мишень, прикрепленную к сосне.

Барри выпустил стрелу и в восторге завопил, когда она впилась в картон:

— Я попал!

— Попал, попал. — Джадд дал ему еще стрелу. — Теперь постарайся попасть в яблочко.

— У твоего сына хороший глаз, — сказал подошедший сзади Гален.

— Где он взял лук и стрелы? Я оставила их в Томако.

— Джадд смастерил. Они за последние несколько дней очень подружились.

— Сама вижу. Я ему благодарна. Сейчас я недостаточно уделяю времени Барри.

— Надо, чтобы раны затянулись. Потом наверстаешь.

Они дали ей время. Ничего не требовали. Не приставали с разговорами. Только покой.

— Я отвечаю за Барри. Я уже в состоянии все делать сама.

— Мы с Джаддом с удовольствием еще побудем няньками. Нам нравится малыш.

— От Чавеза ничего?

Гален покачал головой:

— Он вышел из этой ситуации сильно побитым. Думаю, зализывает раны.

— Нам тоже нечем хвастаться. — Ее губы искривились. — Уверена, он очень скоро вылезет из своей пещеры и повернет нож в ране.

— Тогда радуйся передышке.

Она не могла ничему радоваться. Она с трудом держала себя в руках, стараясь не рассыпаться на тысячи кусочков. Но сегодня ей было намного лучше, чем вчера. Завтра станет еще немного легче. Все проходит.

— Барри спрашивал про Доминика?

Гален покачал головой:

— Пока нет. Дети воспринимают перемены легче, чем взрослые, а Джадд постоянно его чем-то занимает.

— Он любил Доминика. Он о нем спросит, — грустно сказала Елена.

— Спросит — ответишь. Почему бы тебе не пойти погулять и подумать о чем-нибудь другом?

То же самое совсем недавно предлагал ей Доминик, и она последовала его совету. Пока она таращилась на озеро и позволяла природе успокоить свои нервы, он и задумал все это. Доминик любил все, что существовало на этой земле, и он научил ее этой любви. Она пойдет к берегу, вдохнет пропитанный сосновым ароматом воздух и посмотрит на небо и озеро.

И может быть, почувствует его присутствие.

Заря уже высветила край неба.

Елена стояла у окна своей спальни и смотрела на озеро. Этой ночью она почти не спала, забывалась лишь на короткие мгновения, но она знала, что возвращаться в постель бесполезно. Стоило ей заснуть, как приходили Доминик и Луис, и она просыпалась.

Казалась, в последние несколько дней жизнь замерла, но все скоро изменится. Позвонит Чавез, и все начнется сначала. Он никогда не прекратит искать их. Может, он уже едет, летит, плывет сюда.

Но что сокрушаться заранее. Хватит и того, что есть.

Она отвернулась от окна. Легко уговаривать себя не думать о том, что замышляет Чавез. Труднее действительно выбросить его из головы.