Инна Бачинская - Магия имени

Тамириса рванулась с места, воскликнув:

– Это невыносимо, наконец!

Мужичонка с невыразительным лицом – муж любимой Люськиной подруги Любы – перестал жевать и уставился на Тамирису маленькими поросячьими глазками.

Трембач, заливаясь дурацким смехом, ловко поймал Тамирису за широкий рукав и с трудом выговорил:

– Том, ты куда?

Та схватила со стола высокий стакан с апельсиновым напитком химического цвета и выплеснула ему в лицо. Трембач поперхнулся, закашлялся и от неожиданности выпустил ее рукав. Инга расхохоталась. Артур тоже засмеялся. Люська наконец заметила тучи на горизонте, тяжело привстала со своего места, уперев руки в стол. Тамириса дергала свой стул, который зацепился ножкой за стул мужа Любы – гости сидели за столом довольно тесно. Муж, не сообразив помочь, смотрел на нее осоловевшим взором. Челюсти его продолжали методически двигаться.

Мара вдруг сказала негромко:

– Я никуда не поеду!

Тамириса опустилась обратно на свой стул, Трембач перестал вытирать лицо. Все, кроме Володи, уставились на Мару.

– Ты о чем? – спросил Артур, наклоняясь к жене. – Куда ты не поедешь?

– В новый дом, – ответила она. – Я не поеду в новый дом. Я остаюсь здесь.

Выглядела она не наилучшим образом. Лицо ее покрылось красными пятнами, глаза были полны слез. Темные очки она сняла и держала в руке. Трембач присвистнул.

– Мы поговорим потом, – произнес Артур снисходительным тоном. – Успокойся!

– Я не хочу «потом». – Голос ее дрожал. – Я никуда не поеду!

– Позволь спросить, почему? – Артур схватил руку жены. – Ты что, с ума сошла?

– Я ухожу от тебя! – закричала Мара, вырывая ладонь.

– Ты? Уходишь? Ты? – Столько насмешки звучало в его голосе, что Мара сжалась, как от удара.

– Я от тебя ухожу, – повторила она упавшим голосом.

– Дура, – сказал Артур спокойно. – Я всегда знал, что ты дура. Никуда ты не уйдешь! Поняла?

Мара закрыла лицо руками. Порыв прошел, и она испугалась того, что сделала. Укротитель щелкнул бичом, и животное, прижав уши, покорно заползло в клетку.

Володя поднялся, аккуратно задвинул свой стул, неторопливо подошел к Артуру и сказал:

– Извинитесь.

– Что? – изумился тот, глядя на него, как Дон Жуан на ожившую статую командора. – За что?

– Извинитесь! – упрямо повторил Володя.

– Пошел вон! – вдруг заорал Артур. – Защитник! Не твое дело!

У Володи побелели губы. Он схватил Артура за ворот и приподнял над столом.

– Ты! – рванулся тот, пытаясь отодрать от себя цепкие руки. – Ты сволочь!

Инга с трудом удерживала истеричный смех. Артур извивался в руках Володи, а тот продолжал крепко держать его за ворот, видимо, не зная, что делать дальше.

– Не надо! – закричала отчаянно Мара. – Не бейте его!

– Владимир! – взвизгнула Тамириса. – Не смей!

Володя, как будто только этого и ждал, с облегчением выпустил ворот Артура, и тот мешком осел на стул. Володя повернулся и собирался выйти вон, но Трембач, ранее оставивший свое место за столом и подошедший ближе, чтобы ничего не пропустить, наблюдал эту сцену с живейшим интересом и удовольствием. Он проворно ухватил его за локоть и призвал к порядку.

– Не-л-ль-зя, – сказал он по слогам заплетающимся языком. – Мы не у себя дома… то есть, конечно, у себя, но у нас, так сказать… у нас праздник… такой день знаменательный, а вы, как два петуха драчливых… в драку! Горячие какие… Нехорошо! Сегодня нельзя! Давайте мириться! Ну-ка! – Он соединил руки соперников, не позволяя им вырваться. – Повторяем дружно за мной: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!» Давайте вместе! Мирись…

– Мирись, – подхватил было муж подруги, но, никем не поддержанный, умолк.

Петухи молчали, исподлобья с ненавистью глядя друг на друга. Мара закрыла лицо руками.

– Не слышу! – В голосе Трембача зазвучали требовательные нотки. – Мы ждем! Ну!

Любимая подруга Люба бормотала что-то о всяких, которые не имеют уважения… Ее муж, чей порыв прошел, продолжал жевать. Молодежь, ухмыляясь, наблюдала за событиями. Тамириса в волнении прижала руки к груди – ей было стыдно за брата, который набросился на Артура, вступившись за Мару. Тамириса всхлипнула от избытка чувств. Локоны ее развились, безумные глаза стали еще больше из-за смазавшегося грима, что увеличило ее сходство с вампиром, слегка повредившимся в уме. Пан Станислав с высоты своего возраста и жизненного опыта взвешивал, что ожидает этих двоих – Мару и Володю, таких разных и непохожих друг на друга, ибо, в отличие от остальных, сразу понял, куда ветер дует.