Шеннон Дрейк - В полночный час

Многие стали смеяться над Рагнором. Рагнор был потрясен, он совершенно не мог понять, отчего его брат так жаждет его смерти. Старейшина пристально посмотрел на него, оценивая его шансы. Рагнору пришлось сказать, что его доблесть еще не подвергалась проверке, но старейшина настоял на битве, которую предложил Хаган. Старейшина пригласил самого сильного из своих людей, человека по имени Олаф, по кличке Гигант.

Гигантом его назвали не зря. В плечах он был так же широк, как высок ростом, а рост его поражал воображение. Однако толстым его нельзя было назвать — сплошная глыба мускулов. В возрасте тринадцати лет Рагнор оставался худым, несмотря на тяжелый физический труд на корабле и неустанные упражнения с оружием. Боги ждали от него неколебимого мужества перед лицом битвы, но Рагнор не мог не бросить взгляд на своего брата, прежде чем сразиться со своим будущим и скорым убийцей. Во взгляде его читался упрек — брат предал его. Однако Рагнор знал, что лучше пасть от руки Олафа Гиганта, чем проявить трусость и стать объектом гнева своих собратьев-викингов.

Он вышел в круг перед костром — место, означенное для битвы. Ему дали три щита и три вида оружия. Рагнор выбрал топор, палицу и меч. Едва он вышел в круг, едва заслонился деревянным мечом, как Олаф налетел на него, пообещав подарить смерть быструю и безболезненную, что позволит ему занять «детское» место среди богов. Одним взмахом боевого топора Олаф разрубил деревянный щит противника. Рагнор отступил, взял протянутый ему второй щит. Он едва успел схватить его, как Олаф наскочил на него вновь и занес боевой топор.

Рагнор отскочил в сторону. Олаф промахнулся, и боевой топор глубоко ушел в землю.

— Убей его! Вот твой шанс! — закричал ему брат. Но Рагнор медлил с ответным ударом. Олаф вытащил оружие из земли и вновь пошел в наступление.

Рагнор пригнулся и пошел вкруговую под одобрительные крики присутствующих. Когда Олаф разрубил второй его щит, Рагнор уронил палицу и, бросив на землю расщепленный щит, уже не годный для боя, взял меч.

Когда Олаф бросился на него, со смехом занося топор, Рагнор сделал стремительный выпад. Он ударил молниеносно и нанес удар с потрясающей, смертельной точностью.

Рагнор попал Олафу в горло. Олаф, ошалело глядя на юнца, уронил оружие и схватился за горло обеими руками.

Кровь текла по пальцам гиганта. Мгновения казались вечностью. Олаф во все глаза смотрел на Рагнора.

Затем, мертвый, повалился на землю.

Мужчины ликовали, приветствуя победителя. Хаган выступил вперед и обнял брата за плечи.

Ему бы следовало испытать восторг, душевный подъем, какой испытывали его соотечественники, но внутри его оставалась пустота.

В ту ночь старейшина острова дал ему щит, обрамленный серебром, древнюю реликвию, привезенную с развалин римской деревни, расположенной далеко на юге, на континенте, не на островах. Старейшина наградил его еще и двумя женщинами, привезенными с тех островов, где живет желтая раса.

Рагнор ничего не имел против такого подарка. Женщины научили его таким вещам, о которых он раньше не имел представления. Но, несмотря на все выпитое, несмотря на силы, отданные женщинам, он так и не уснул в ту ночь.

Ведь он должен был умереть.

На следующее утро он обратился к брату:

— Ты не раздумывал, рискуя моей жизнью.

— Я никогда не рисковал твоей жизнью.

— Он был вдвое больше меня.

— Но ты седьмой сын нашего отца.

— Значит, я бессмертен? Сын богов? — презрительно процедил Рагнор.

Хаган ткнул пальцем брату в лоб.

— Седьмой сын волка, седьмого сына волка. Дитя глубокой полночи, зачатый глубокой полночью, рожденный глубокой полночью. У тебя есть хитрость волка, голод волка и волчья верность.

— И потому я бессмертен? Хаган широко улыбнулся.

— Ну, я слышал о бессмертии, а теперь у меня есть доказательства.

— Ты рисковал моей жизнью! — гневно воскликнул Рагнор.

— Викинги не живут вечно. А место в Валгалле им гарантировано, лишь если они совершают великие подвиги на земле.

На следующий день они отплыли на поиски сокровища юга.

На берегу началась резня, от которой Рагнора замутило. Викинги напали на маленькое поселение монахов и затеяли кровавую бойню.

Мужчины в коричневых одеяниях, с выбритыми тонзурами носились по берегу, вопя и падая на колени. Они взывали к своему единственному истинному богу. Хаган смеялся и рубил их в щепки, неуклонно приближаясь к их капищу.

Рагнор шел следом, напоминая себе, что он здесь на испытании, что его назовут трусливой девчонкой, если он осудит насилие.