Нора Робертс - Лицо в темноте

Двадцать лет растаяли в одно мгновение, и Брайан снова очутился на залитой солнцем траве, услышал смех своих детей.

— Я думал, это осталось позади, — сказал он, отворачиваясь от фотографии. — Я не хочу, чтобы узнала Бев… пока. Я скажу ей сам в подходящий момент.

— Решать вам. Но вы должны знать, что я собираюсь открыть дело снова.

— Такой же упрямый, как и твой отец?

— Хочу надеяться.

— А как насчет Эммы? Ты собираешься допрашивать ее? — Брайан взял бутылку имбирного пива. Жалкая замена виски. — Бев считает, что ты любишь ее.

— Люблю. — Майкл качнул головой, отказываясь от пива. — И собираюсь жениться на ней, как только она будет готова.

— Я не хотел, чтобы она связалась с Дрю, но вел себя неправильно. Если бы я не возражал, если бы не давил на нее, возможно, Эмма подождала бы?

— Латимер хотел приблизиться к вам, рассчитывал на то, что вы можете для него сделать. А мне нужна только Эмма.

— Она всегда была самой незаменимой и прекрасной частью моей жизни. То, что я бездумно сотворил, оказалось необыкновенно хорошим. — С подобием улыбки, так похожей на улыбку дочери, Брайан посмотрел на Майкла. — Ты заставил меня понервничать, когда Эмма привела тебя в тот жуткий особняк Пи Эм в Беверли-Хиллз. Взглянув на тебя, я подумал: «Этот парень отберет у меня Эмму». Должно быть, ирландская кровь. Многие из нас — поэты, пьяницы и прорицатели.

— Я могу сделать ее счастливой.

— Полагаюсь на твое слово. — Брайан опять взял письмо. — Как для меня ни важно узнать, кто убил моего сына, но еще важнее, чтобы Эмма была счастлива.

— Папа, у Пи Эм и Аннабель родился ребенок. Ой, извини те. — Эмма застыла у двери. — Майкл, я не знала, что ты здесь.

— Тебя не было, когда я вернулся. — Майкл забрал у Брайана письмо и небрежно сунул в карман.

— Что случилось?

— Ничего. — Выйдя из-за стола, Брайан поцеловал дочь. —Я допекал Майкла. Похоже, у него есть кое-какие мысли насчет моей дочери.

Эмма улыбнулась, но тут увидела глаза отца:

— В чем дело?

— Я же сказал тебе.

Брайан обнял ее за плечи и собрался увести, но Эмма стряхнула его руку и обратилась к Майклу:

— Ты мне покажешь тот конверт?

— Да, но я предпочел бы сделать это позже.

— Папа, оставь нас на минутку. Пожалуйста.

— Эмма…

— Пожалуйста.

Брайан неохотно закрыл за собой дверь.

— Я тебе верю, Майкл, — начала Эмма. — Если ты скажешь, что вы с папой говорили здесь только обо мне, я поверю тебе.

Как бы ему хотелось сказать это.

— Нет, мы говорили не о тебе. Сядь.

Сейчас будет плохо. Эмма стиснула руки на коленях, как делала еще со школьных времен, когда боялась услышать то, что ей предстояло услышать. Майкл достал конверт и молча протя-щит ей.

Когда Эмма увидела имя, у нее по спине пробежал холодок. «Послание с того света», — подумала она, вынимая письмо.

«Она так похожа на своего отца», — отметил Майкл. То же выражение лица, те же глаза, полные страдания, то же горестное молчание. Сложив письмо, Эмма вернула конверт Майклу:

— Ты здесь поэтому?

— Да.

— А я думала, что ты не можешь без меня, — печально сказала она.

— Не могу.

— Ты веришь этому письму?

— Дело не в том, верю или не верю, — осторожно начал Майкл.

— А я верю. — Эмма вспомнила Джейн, какой видела ее в последний раз: стоящей в дверях грязного дома со злобной обидой на лице. — Она хотела причинить боль папе. Хотела заставить его страдать. Я до сих пор не забыла, как она смотрела на него, когда он забирал меня. Я была тогда совсем маленькой, но помню. — Эмма вздохнула. Слезы теперь бесполезны. — Как же можно так любить и ненавидеть человека? Как можно исказить эти чувства настолько, чтобы участвовать в убийстве маленького мальчика? Прошло почти двадцать лет, а она до сих пор заставляет папу страдать.

Майкл опустился перед ней на корточки:

— Возможно, Джейн задумала нечто такое, что позволит нам узнать, кто убил Даррена и почему.

— Я знаю. — Эмма зажмурила глаза. — Это глубоко скрыто у меня внутри, но я знаю. И на этот раз собираюсь докопаться.

Когда зазвучала музыка, она стояла в темном коридоре в своей любимой ночной рубашке, крепко прижимая к себе Чарли. Плакал Даррен. Она хотела вернуться в кровать, к свету ночника. Но она обещала заботиться о Даррене, а он плачет.

Она вышла в коридор, хотя ее ноги не касались пола. Казалось, она плывет в темно-сером облаке, слышит злобное рычание тварей, которые любят темноту. Тварей, которые едят маленьких девочек, как говорила ей мама.