Борис Мишарин: Куртизанки дорог

Звонок не дал закончить мысль, прозвучал резко и требовательно, Владимир вопросительно посмотрел на Тамару. Она пожала плечами, накидывая халат на голое тело.

— Не знаю, у Дианы ключ есть.

Недовольно пошла к двери, открыла, выматеревшись непроизвольно при виде дочери и кое-как успела подхватить ее, оседающую и растерзанную на пол. Злость мгновенно прошла и она действительно испугалась. Блузка и куртка с оторванными пуговицами, голые, замерзшие до синевы ноги с подтеками крови… Тамара всплеснула руками.

— Да что же это творится то? Звери… ребенок же совсем!

Владимир быстро засобирался, натягивая брюки, рубашку, в его планы не входило подобное мероприятие.

— Скорую надо вызвать, — подсказал он, — Да и ментов тоже.

— А их-то зачем? — удивилась Тамара.

Владимир бросил со злостью:

— У тебя дочь изнасиловали, не понимаешь что ли? Врачи все равно позвонят в милицию. Лишних проблем захотела?

Он надел куртку.

— Я пойду, ни к чему мне здесь светиться.

Он, не дожидаясь ответа, выскочил за дверь.

— Но и вали отсюда, говнюк, — бросила в уже захлопнувшуюся дверь Тамара, — И не приходи больше! — кричала она, срывая злость и безысходность.

Заплакала, набирая трясущимися пальцами 03, а потом и 02.

Скорая приехала достаточно быстро, видимо была где-то рядом. Врачи осмотрели девочку, смерили давление, поставили какие-то уколы и попросили одеть ее. Она так и лежала без сознания, голая ниже пояса.

Тамара поняла, что дочку забирают в больницу, спросила трясущимися губами:

— Как она?

Врач пожал плечами.

— Сейчас трудно сказать, необходимо полное обследование. Конечно, разрывы есть, но детально вам объяснят в больнице. Давление понижено — это из-за кровотечения.

Тамара никак не могла натянуть дочери колготки — руки тряслись и не слушались. Доктор завернул ее в одеяло, бросил коротко:

— Времени нет. Все равно там раздеваться.

— А мне можно с вами? — только и спросила Тамара.

Доктор кивнул головой.

— Можно и нужно, но вас к ней сейчас не пустят. Может, какие лекарства потребуются или еще что…

Он не договорил, взял Диану на руки и вышел из квартиры. Тамара, на ходу накидывая пальто, выскочила за ним. На лестничной площадке столкнулась с милиционерами. Посыпались вопросы… Врач пояснил кратко: «Девочка без сознания, изнасилована. Подробности у лечащих врачей». Тамара пояснить совсем ничего не могла, да и не знала она ничего в действительности. Пообещала сразу после больницы приехать в отделение милиции.

Мурашова осталась в приемном покое, дальше ее не пустили. Тяжело опустилась в кресло и прикрыла веки. Образ дочери не выходил из головы, маячил кровавыми потеками по детским ножкам. Она страдала и злилась одновременно, злилась на насильника, мысленно обещая устроить ему небывалые кары, злилась на дочь, потащившуюся гулять, на ночь глядя. И не было бы ничего, если бы не пошла… Корила себя за непростительное отношение к девочке, проклинала судьбу, заставлявшую спать с мужиками из-за продуктов и денег и поэтому не уделявшую должного внимания Диане. На все находились причины — только не винила себя особо. Виноваты все — правительство, допустившее социальное обнищание и безработицу, преступники, жирующие на почве безнаказанности, менты, крышующие криминал, врачи с вечно отсутствующими лекарствами… Конечно, и она виновата, но если бы не эти причины… Металась по больничному коридору, злилась на всех и вся, в особенности, наверное, на разрушенный обычный уклад жизни, впервые начиная осознавать, что есть дочь, о которой необходимо заботиться хоть немного.

Часа через два Тамаре удалось переговорить с врачом. Операция закончилась и ей уделили время. Врач пояснил не много: «Операция прошла успешно, состояние девочки стабильное, хотя и тяжелое, но для жизни опасений нет. Наверняка потребуется психолог — физическая травма наверняка заживет, а вот душу надо будет лечить, тяжело перебороть возможное отвращение и страх перед мужчинами».

Лекарств никаких не попросили, наверное, в данной ситуации это не посчитали уместным, к дочери не пустили, пообещав пропускать к ней со следующего дня.

Сидеть дальше в приемном покое стало бессмысленным, и Тамара поплелась в милицию, как и обещала.

Следователь допрашивал долго и нудно, хотя Тамара ничего толком не знала. Но все-таки кое-что выяснить удалось. Мурашова предположила, что ее дочь могла зайти после школы к подружке. Позвонили подружке и это оказалось правдой. Оперативники предложили пройтись по маршруту Дианы и обнаружили в одной из кладовок одежду девочки. Прибывшая опергруппа зафиксировала следы и не сразу отданные по забывчивости Тамарой кусок веревки и пластырь. Девочка так и вернулась домой с пластырем на лице, не развязав рук. На этом все кончилось.