Дороти Иден - В ожидании Виллы

— Ну, надо учесть современную одежду, естественность цвета волос, живую натуру, о которой я говорил.

— Итак, шведский король с 1778 по 1837 годы.

Он взял ее за руку. Грейс удивилась, как ее собственная рука утонула в его. Руки и ноги Польсона были такие же большие, как и его тело. И ей нравилось, что он возвышается над ней. В какой-то момент его пальцы нежно скользнули вверх по ее руке в легком поглаживающем движении.

— Найти Густава, может, и не так уж безнадежно.

— Если бы мы искали кого-то вроде вас… Уж вы-то выделяетесь из толпы.

— Надеюсь, это комплимент? Давайте-ка побродим по замку и представим себе всех этих королей и королев, ходивших по этим лестницам.

— Включая Виллу и Густава? Интересно, обещал ли он ей что-нибудь вроде того, что обычно короли обещают королевам?

— Обещать обещают. А вот что на деле получают королевы — вопрос.

Грейс не поняла, говорил ли он о средневековых королевах или о Вилле. Но лицо Польсона вдруг окутала такая печаль, как у лица на портрете, и Грейс инстинктивно прижала свою руку к его руке.

Они шли по берегу озера, по самой его кромке в бледных лучах солнца. Медленно плыл лебедь между ржавых осенних растений. Ряд желтых и красных домов на дальней стороне озера отражался в воде, будто медленно отгоравший костер. Вороны каркали на деревьях. Воздух был так тих, что ни единый лист не падал на землю.

— Послушайте, Грейс, мы же собирались устроить пикник! Может, откроем шампанское? — сказал вдруг Польсон. — Не вижу другого способа поднять вам настроение.

Грейс нехотя улыбнулась.

— Я вообще-то не такой веселый человек, как Вилла. Вы должны были уже заметить это.

— Я заметил. Так вернемся к машине?

Польсон вынул корзину из багажника и расстелил коврик. Опытной рукой выбил пробку из шампанского, наполнил два бокала и один протянул Грейс.

— Вы слишком много думаете, — сказал он. — Правда, я тоже. От меня, например, поэтому ушла жена. А вы когда-нибудь влюблялись, Грейс?

— Конечно.

— Очень?

— Еще недавно казалось, что да.

Грейс была так ошеломлена его внезапной атакой, что не смогла не быть откровенной.

— Я же говорила вам, что между мною и другими всегда вставала пишущая машинка. У меня, например, может возникнуть желание работать до двух часов ночи, потом приходит усталость. Это не годится для любви. Ну и потом…

— Что потом?

Она вздернула подбородок.

— И потом в любовных делах я всегда была стороной, которая больше чувствует.

— Но тем не менее не настолько, чтобы пожертвовать машинкой?

— Я не могу иначе, без этого я полчеловека!

Он смотрел на нее своим обычным спокойным взглядом.

— А о чем ваши книги, Грейс?

— О молодой замужней паре, о социальных проблемах, о нежеланном ребенке. Ну вот обо всем этом, о сложностях человеческой натуры. Это ведь очень важно.

— Да, важно.

— Вы, правда, так думаете? — Грейс подняла лицо с таким волнением, что Польсон наклонился и поцеловал ее. Почувствовав прикосновение его холодных, как шампанское, губ, она отпрянула прежде, чем почувствовала растущее внутри нее напряжение.

— Почему вы это сделали?

— Потому что, мне показалось, будет приятно.

— Вам или мне?

Он засмеялся. Его глаза уже казались не такими близорукими, а более проницательными и ясными, будто он очень хорошо видел, когда хотел.

— Грейс, вы как дикое растение, которое растет в Шотландии. Сплошные шипы. Разве нам обоим не хорошо вдвоем? Или, может быть, существует причина, по которой мы не можем заниматься любовью, если нам этого хочется?

Его большая рука опустилась ей на плечо.

У Грейс закружилась голова. Не столько от шампанского, сколько от сильного желания, чтобы он продолжал обнимать и целовать ее. Однако, когда он осторожно прикоснулся к ее волосам и молча погладил по голове, она попросила:

— Давайте еще подождем. Ладно? — Ей было не по себе от мысли, что она так скоро могла бы стать его любовницей.

Польсон кивнул.

— Тогда поедим. Я думаю, вы проголодались. Сандвичи, цыпленок, вареное яйцо. А если кто-то собирается спросить меня, целовал ли я Виллу на пикниках, я отвечу — нет.

Грейс смотрела в землю. Она и не знала, что он брал Виллу на пикники. Наверное, это было летом, когда жарко, и они купались.

— Мы брали с собой Магнуса, — сказал он, прочитав ее мысли.

— Магнуса?

— Моего сына. Мы учили его плавать. Вилла плавает как рыба, а я как кит. Но это было забавно. Это было ранним летом, когда она еще не уезжала па выходные.