Дороти Иден - В ожидании Виллы

— Якоб, — говорила Грейс Польсону в этот же вечер, но позднее, удобно устроившись рядом с ним в огромном кресле и листая дневник Виллы. — Я знаю, кто он. Он — барон ван Стерп. Он не был на вечеринке, но там была его жена. Очень величественная дама. Она повергла Синклеров в такое волнение, что трудно себе представить, что она принадлежит к кругу друзей этой семьи. Посол, может быть, знаком с ней, но уж никак не дипломат низшего ранга. А вам что-то говорит это имя?

— Конечно. Это несколько обедневшее, но очень старое шведское семейство.

Польсон сделал какую-то пометку в маленькой записной книжке.

— А что вы записываете?

— Якоб, барон ван Стерп. Надо действовать по системе. Мы можем решить сразу — вряд ли он имеет отношение к планам Виллы о замужестве. Он очень семейный человек, предан своей красивой жене. А что другие? Вы видели Свена или Акселя?

Грейс покачала головой.

— Нет.

— Даже Густава не было?

— А как я могла встретить Густава, если он — жених Виллы?

Но Грейс продолжала думать о словах Уинифред Райт насчет связи Виллы с женатым человеком и пыталась увязать их с детскими фантазиями о том, что Вилла потерялась в лесу.

Польсон сделал еще пометки.

У любого разыграется воображение, не только у детей, если вчитаться в то, что написала Вилла.

— Лес, капли дождя по крыше, — я сомневаюсь, что дети знают что-то об этом. А если она и в самом деле в лесу, в домике? Мы могли бы ее найти?

— Вы знаете, сколько леса в Швеции?

— Нет. Но, может, с помощью дневника мы догадаемся, как сократить эту площадь?

— Например?

— Сама не знаю, — с несчастным видом проговорила Грейс.

— Да и дождь повсюду идет. Вы должны как-то исхитриться и задать детям Синклера побольше вопросов.

Грейс кивнула.

— Я так и сделаю.

— А завтра мы поедем в Грипсхолм, посмотрим портрет Густава IV.

— Прекрасная идея.

— Я и сам так думаю.

— И вы думаете, мы доберемся до Густава?

— Надеюсь. По крайней мере, завтра мы посмотрим, как он выглядит. У меня есть старый «вольво», и по дороге, на берегу озера, мы остановимся на пикник.

— Замечательно.

Комната выглядела уютно с большой спокойной фигурой Польсона. Грейс чувствовала себя здесь умиротворенно, не так, как у Синклеров на вечеринке. И этим ощущением она была обязана ему.

Она сказала про это вслух и увидела, как лицо Польсона расплылось от удовольствия.

— Тогда будьте добры, снимите это шикарное платье, наденьте что-то менее элегантное. А то я чувствую себя чрезвычайно неуверенно в вашем обществе.

Грейс, смеясь, ушла в спальню Виллы.

— Если говорить об элегантности, вам стоило бы увидеть баронессу.

— Никакого желания видеть ее. Она не мой тип женщины.

— А я ваш тип женщины, Польсон?

— Вы смеетесь надо мной, Грейс. Что вы пили на вечеринке? Шнапс?

— Нет, обычный английский джин.

— Завтра, — сказал Польсон, — выпьем шампанского.

Грейс высунулась из-за двери, и их глаза встретились. Ее сердце на секунду сбилось с ритма под настойчивым взглядом Польсона. Он смотрел на нее так, будто занимался с ней любовью.

— А что мы празднуем?

— Надеюсь, замужество Виллы. — Польсон отвел глаза.

— Но ведь вы в это не верите, Польсон?

Он медленно покачал головой.

— В ребенка верю. А в свадьбу — нет.

Она еще немного подождала пояснений Польсона, очень желая этого, но он молчал, и прохладный воздух с улицы, показалось, вполз в комнату.

Удивительный, красного кирпича замок с круглыми башнями и винтовой лестницей очень понравился Грейс. Но подобного восторга она не ощутила перед портретом Густава IV.

Бледно-голубые глаза, бледные щеки, чувственные, слегка надутые губы, напудренный парик и женоподобная фигура. Грейс удивилась, и у нее возникли отвращение и какая-то неловкость. Неужели любовник Виллы вот такой? Но как же она могла ему довериться, не говоря уж о том, чтобы влюбиться?

— Он даже не красивый.

Польсон рассматривал портрет более внимательно.

— Это плохой портрет, — объявил он. — Плоский и мертвый. Но вообразите: сверкающие живые глаза, улыбку… Этот женственный рот в улыбке может быть очень хорош. Личность как таковая всегда захватывает больше, чем просто приятная внешность. — Он указал на портрет. — И добавьте еще магнетизм теплой крови и жизни.

Грейс все еще сомневалась.

— Это типично шведское лицо?

— Нет, я бы не сказал.

— Тогда, если мы встретим похожего, мы его без труда узнаем?