Татьяна Глинская - Единственная любовь Шерлока Холмса

– Все. Сундук на чердаке стоит. Таскаем их за собой, только за багаж зря платим. Вы все равно их по два раза не носите, новые заказываете каждый раз…

Ирэн рассмеялась, а под утро тихонько выскользнула из кровати, чмокнула сонного пса, переложила в кресло, вытащила из-под тюфяка в его корзинке стопку плотных листов бумаги. Она запихнула документы под собачью подстилку еще в клубе и постаралась совершенно забыть о них.

Гарантия ее жизни преспокойно хранилась в собачьем приюте леди Абигэйл, пока полицейские детективы и частные сыщики, агенты военно-морского флота и приспешники темного профессора раз за разом обыскивали ее жилище.

Пес Тобиас был единственным, кто мог навредить политически значимому документу, но, как и подобает джентльмену, проявил завидную выдержку и деликатность.

Все эти дни Ирэн мечтала найти способ избавиться от опасного груза. «Непотопляемый» так и не успел стать настоящим военным кораблем, но уже уносил человеческие жизни. Он погубил адмирала Армбалта, и теперь могли отнять и ее жизнь, разрушить благополучие еще многих людей начиная с лейтенанта Вудли.

Но спасти даже одну-единственную жизнь ему было не под силу. Ирэн вспоминала безумные глаза профессора и понимала: бесполезно торговаться с этим одержимым, пытаясь обменять гарантии безопасности на документы.

Он обязательно убьет – хищный Паук почувствовал вкус денег, власти и крови. Остановить его теперь сможет только смерть!

Вот о чем думала певица, копаясь в сундуке, среди пыльных тряпок, в поисках маскарадного костюма почтальона.

После вчерашнего визита к сэру Майкрофту Холмсу она твердо решила вернуть документы в Адмиралтейство, а самой остаться подальше от политических дрязг, в которые ей пришлось погрузиться не по своей воле.

Кофе приятно взбодрил ее после удачной утренней прогулки.

Она добавила сливок, но ее мысли невольно возвращались к странному профессору. Хотя их встреча была совсем короткой, Ирэн успела составить некоторое мнение о своем враге. Вряд ли его беспокоила огневая мощь Британии на море или финансирование оборонных заказов.

Нет, он всего лишь воспользовался политической интригой как уловкой, вроде сфабрикованных улик или кулачных боев с подстроенным результатом.

Паук мог просто убить стареющего лорда, например подменить его пилюлю ядом. Мог спровоцировать его честолюбивого пасынка на боксерский поединок или дуэль со вполне предсказуемым летальным исходом.

Зачем было затевать такую сложную интригу? Ирэн облизнула серебряную ложечку, сегодня ей подали любимый клубничный джем.

Лорд Чизвит жил политикой, поэтому политика была лучшим оружием, чтобы его растоптать. Политическое поражение для него хуже смерти, так сказал мистер Майкрофт Холмс, а он хорошо знает этих парламентских джентльменов.

Поэтому в качестве мишени для своей интриги Паук выбрал не одного из родных сыновей Чизвита, а его пасынка, лейтенанта Вудли – единственного члена семьи, кто разделял главную страсть лорда и готов был продолжить его дело!

За этим крылась обида, смертельная обида, очень глубокая и личная…

Обида, которая требует отмщения, даже если для мести потребуются долгие годы. Шифры, позаимствованные у каморры. Система тайной криминальной организации, проникающей повсюду, в которой все служат своему генералу, но только избранные знают его в лицо…

Таким вещам можно научиться только на Сицилии и только в определенных семьях. Но профессор не был похож на итальянца – редкие пегие волосы, белесые ресницы, болезненная бледность, которую невозможно не заметить, вытянутая фигура, руки с подагрическими суставами – все это мало характерно для итальянца.

Впрочем, она может узнать все точно!

Ирэн постучала ложечкой о молочник, подзывая прислугу, и отправила за импресарио: в отличие от Ирэн, все еще нежившейся в постели, синьор Сильвио завтракал внизу в компании мистера Уайльда – они обсуждали новую пьесу, верный своему долгу импресарио всячески расхваливал драматические таланты Ирэн. Даже если у бедняжки начнутся проблемы с голосом, это совсем не повод оставить сцену!

– Сильвио… – Ирэн говорила слабым голосом и прижимала к шее кружевную пелерину, наброшенную поверх утреннего платья. – Сильвио… Скажите, вы можете кое-что узнать у своих знакомых на Сицилии?

– Да что угодно!

– Разузнайте, может, кто-то помнит трогательную историю про английского мальчика, которого воспитали в уважаемой семье…