Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу

Мои ногти вонзились в его запястье, и внезапно я вспомнила, что он не хотел быть здесь. Быть со мной. Тем более после того, что я натворила.

– Рейес, остановись.

И в тот же миг я почувствовала, как содрогнулось его тело, и взрыв прошел сквозь меня. Острые вспышки наслаждения рикошетили от моих костей, неслись по моим венам, иссушая плоть опаляющим экстазом.

Вместе с сильнейшим оргазмом, расколовшим меня на кусочки, вернулась реальность, пробудившая меня от раздирающего душу сна. В комнате умирающим эхом звенели крики, и я сразу поняла, что они были моими. С трудом придя в себя, я заставила себя дышать и разжать кулаки. И тут же пролила на себя кофе, потому что держала в руках чашку. Хорошо, что в ней оставалось немного. Поставив чашку на столик, я откинулась на подушки и накрыла лицо согнутой рукой, чтобы переждать до боли знакомый шторм, сотрясавший меня изнутри.

Три раза за одну неделю. Стоило лишь на секунду закрыть глаза, как он был здесь, ждал, наблюдал. Сердитый и соблазнительный.

Я снова глянула на часы. В последний раз они показывали 3:35. Сейчас было 3:38. Три минуты. Я закрыла глаза три минуты назад.

Изнуренно вздохнув, я была вынуждена признать, что сама виновата. Я позволила себе задремать.

Может быть, таким способом Рейес заставлял меня расплачиваться за то, что я сделала. Он всегда умел выходить из тела, становиться нематериальным и наносить ущерб человечеству. Не то чтобы он действительно наносил какой-то ущерб, но мог бы, если бы захотел. А сейчас он застрял в физическом теле. Крошечная оплошность, если хотите знать мое мнение. Но тогда, когда я его связала, это было необходимо.

И вот он снова охотится на мои сны. Раньше, когда он приходил ко мне во сне, я действительно спала между раундами игр в прятки и в своеобразное перетягивание каната. Теперь же, стоит хоть на секунду закрыть глаза, Рейес тут как тут, причем самым подавляющим из всех возможных способов. И пока я сплю, мы ведем себя, как кролики на ферме.

Но самое худшее во всем этом – он на самом деле до чертиков на меня зол. А значит, не имеет ни малейшего желания никуда приходить. Его пожирала ярость, но все же он был таким невероятно страстным, как будто ничего не мог с собой поделать, не мог контролировать бушующий в нем пожар, не мог сдержать жажду, текущую по венам. Я уж точно не могла держать себя в руках, поэтому понимала, каково ему.

Но чтобы я его призвала? Быть того не может. И как я могла призывать его в детстве? Как, например, тогда, когда мне было четыре, и меня едва не похитил педофил. Я даже не знала, кто он такой. И до смерти его боялась.

На этой мысли я услышала, как распахнулась входная дверь, и решила, что пора умыться. Кофе снаружи вовсе не так шикарен, как внутри.

– Что такое? Где ты? – услышала я голос своей соседки, которая ворвалась в мою квартиру.

Куки подрабатывала у меня секретарем и лучшей подругой. Короткие черные волосы торчали во всех социально неприемлемых направлениях. На ней была мятая, плотно обтягивающая солидные размеры пижама в желто-голубую полоску, и красные носки, собравшиеся гармошкой на щиколотках. Без слез не взглянешь.

– Я тут, – ответила я, отдирая себя от дивана. – Все в порядке.

– Ты же кричала. – Куки обеспокоенно оглядывала квартиру. – Нам просто необходимы звуконепроницаемые стены.

Она жила напротив, а значит, могла услышать, как упадет перышко у меня на кухне. Переведя дух, она наградила меня холодным взглядом.

– Чарли, черт тебя дери.

– Знаешь, меня так частенько называют, – сказала я, шлепая к ванной, – но на самом деле меня зовут совсем не Чарли Черт Тебя Дери.

Куки отступила к книжному шкафу, обхватила себя одной рукой, а другую прижала к груди, пытаясь успокоить сердце. Потом сердито посмотрела на меня. Это было забавно. Едва открыв рот, чтобы что-то сказать, она заметила полчище пустых чашек из-под кофе, расставленных по всей квартире, и снова перевела на меня сердитый взгляд. Наблюдать за ней было по-прежнему забавно.

– Ты заливалась кофе всю ночь?

Я скрылась в ванной, потом вернулась с зубной щеткой во рту и указала на дверь, приподняв брови:

– Это считается проникновением со взломом?

Куки обошла меня и закрыла дверь.

– Нам надо поговорить.

Понятно. Время нотаций. Всю неделю, каждый божий день она выписывала мне нагоняй. Поначалу было легко врать, что я просто-напросто недосыпаю, и Куки покупалась на мою ложь. Но потом заподозрила бессонницу, когда в вентиляционных отверстиях в офисе я увидела розовых слонов. Так и знала, что не надо было ее о них спрашивать. Но я-то думала, она просто сменила декор.