Калвин обнажил золотые коронки в подобии улыбки. Волосы его дочери были такими же черными и будто бы лакированными, как и у него, глаза — такими же ледяными. Ее розовое платье было покрыто крошечными блестками. Джин подумала, что, если к ним прикоснуться, они осыпятся серебряным дождем. Она обратила взгляд на толстого седого мужчину, стоявшего за плечом графини. Он ей тоже сразу не понравился, хоть и был полной противоположностью Лютеру Калвину.
Графиня представила его:
— Джин, это синьор Замбальди, великолепный импресарио. У нашей девочки нет голоса, Луиджи, но она играет на органе.
Джин внутренне поежилась, ощутив прикосновение его пухлых пальцев и толстых губ к тыльной стороне ее кисти. Голос итальянца сочился, как сладкий елей, его английский был безупречен, когда он произнес комплимент:
— Я восхищен красотой синьорины. Если она не то чудо, которое я мечтал услышать, проехав столько миль, то где же оно, моя Виттория?
— Это чудо — мужчина, а не женщина. Вот он! Вы, Луиджи, будете благодарить меня, стоя на коленях, когда услышите, как он поет. — Голос графини дрогнул от приятного волнения. Длинные серьги с бриллиантами блеснули, покачнулись, задрожали, словно стрелки сейсмографа, регистрирующего подземные колебания.
Ее возбуждение передалось и Джин. По спине девушки пробежал холодок, когда ее глаза проследили за взглядом бабушки и расширились от изумления. По залу, бок о бок со стройной женщиной в ярком платье, шагал тот самый дорожный полицейский, который задержал ее утром. На долю секунды их взгляды встретились. Неужели это тот самый певец, которого графиня хотела уговорить бросить скучную работу? Оцепенение Джин нарушил хриплый шепот бабушки:
— Dio mio, детка, закрой рот. Ты что, никогда раньше не видела привлекательных мужчин?
Девушка судорожно сглотнула. Ох, есть чему удивляться: полицейский в вечернем костюме — гость на званом ужине знаменитой Фанфани! Невероятно. Когда графиня бросилась ему навстречу вместе с импресарио, Джин взяла отца за руку и сказала, подражая интонации бабушки:
— Dio mio, Хьюи, что здесь делает этот коп?
Хью Рэндолф огляделся и нахмурился, словно ожидал от дочери подвоха.
— Коп? Где?
— Мужчина, который только что вошел.
— Он — коп?! Как тебе пришла в голову такая безумная мысль? Это Кристофер Уинн. Священник Объединенной церкви Гарстона.
«Священник!» Это слово эхом металось в закоулках сознания Джин, пока званый ужин шел своим чередом. Каждый раз, когда она посматривала из-под пушистых ресниц в сторону Кристофера Уинна — ее взгляд так и тянуло туда, как сталь к магниту, — она, словно какая-нибудь провинциалка, начинала стыдиться того, что у нее голая спина. Боже, и зачем только она выбрала это платье! И накидки нет под рукой… Священник… Не может он быть священником! Священники так не выглядят. Он такой… такой земной, человечный. Впрочем, откуда ей знать, как должны выглядеть представители его профессии? Среди знакомых Джин священников было не больше, чем космонавтов. Она посещала церковь только на Рождество и на Пасху.
К счастью, никто из гостей не стремился вступить с ней в разговор. Она сидела далеко от графини. Кристофер Уинн и Замбальди беседовали о музыке с хозяйкой. Мисс Калвин — Сьюзи, как называл ее отец, — сидела между священником и Хью Рэндолфом, слева от Джин, и слушала их, прищурив глаза, словно оценивая слова. Лютер Калвин справа от Джин разговаривал с женщиной, которая вошла в зал вместе с Кристофером Уинном. Его жена? Странно, они очень похожи друг на друга — возможно, прожили в браке много лет. Жена священника! Страшная судьба! Как она осмеливается вести себя столь непринужденно? Хороша собой и одета по моде. Мужчины наверняка сходят от нее с ума. Черные волосы, лучистые серые глаза; когда смеется, на щеках появляются восхитительные ямочки. Словно почувствовав пристальное внимание к себе со стороны Джин, женщина посмотрела на нее и улыбнулась. Это была прелестная улыбка, которая погрузилась в сердце девушки, как сверкающая звезда в глубины озера. У незнакомки был низкий, сочный голос:
— Я рассказывала мистеру Калвину, мисс Рэндолф, о выступлении Криса в роли дорожного полицейского сегодня утром.
Словно ожидавший повода для того, чтобы вмешаться в разговор, Хью Рэндолф спросил:
— Как это случилось, мисс Уинн?
Мисс Уинн! Из уст Джин сам собой вырвался вопрос:
— Разве вы не миссис Уинн?
— Нет. Меня зовут Констанс, мы с Кристофером близнецы.
Читать дальше