Нора Робертс - Ореол смерти («Последняя жертва»)

— Вы не можете найти место потише? — крикнула ей Ева.

— Конечно. Если оставлю свой пост и отойду на три квартала.

— Черт! — пробормотала Ева. — Пибоди, вспомните убийство Кирски. Тогда шел дождь, она была в плаще…

— Я прекрасно помню, как она лежала. Капюшон закрывал все лицо.

— Это точно? Капюшон был на лице? Никто его не трогал?

— Нет, мэм. Как я сообщала в своем отчете, телевизионщики в этот момент вели съемку. Я их прогнала, опечатала дверь. Лицо жертвы было закрыто почти полностью. Когда я прибыла, ее еще не опознали. Потом ко мне подошла какая-то женщина и назвала имя убитой. В показаниях свидетеля, обнаружившего тело, толку было мало. Он бился в истерике. В отчете все это указано.

— Да, отчет у меня есть. Спасибо, Пибоди.

— Так что это тебе дает? — спросил Фини, когда Ева отключила связь.

— Давай посмотрим видеозапись показаний Морса.

Ева слегка отодвинулась, и Фини тоже уставился на экран. Лицо у Морса было мокрым — то ли от дождя, то ли от слез. Губы бледные, глаза бегают.

— Парень в шоке, — заметил Фини. — Многие так реагируют, когда натыкаются на мертвое тело. А Пибоди — молодец, — добавил он, слушая, как она ведет опрос.

— Да, она далеко пойдет, — рассеянно отозвалась Ева.

«Я увидел, что это человек. Тело… Господи, сколько крови! Кровь была везде. И горло… Это невозможно было вынести. Меня вырвало. А потом побежал в здание — звать на помощь».

— Понятно… — Ева снова задумалась. — Так, а теперь давай просмотрим мой разговор с ним после того, как я прервала передачу.

Морс был по-прежнему бледен, но в уголках рта таилась презрительная усмешка. Ева задала почти те же вопросы, что и Пибоди, и получила практически те же ответы. Но Морс был уже поспокойнее.

— Вы дотрагивались до тела?

— Нет. Кажется, нет. Она лежала с перерезанным горлом! И ее глаза… Нет, не дотрагивался. — Он явно пытался взять себя в руки. — Меня вырвало. Вам, Даллас, думаю, этого не понять, но у нормальных людей — нормальные реакции. Кровь кругом, и эти глаза. Боже мой!»

— Почти то же самое он сказал мне вчера, — прошептала Ева. — Что не забудет ее лица. Ее глаз.

— Глаза мертвых — их трудно забыть.

— Безусловно. — Она внимательно посмотрела на Фини. — Только в ту ночь никто не видел ее глаз, пока не приехала я! Лицо было скрыто капюшоном. До моего приезда никто не видел ее лица. Кроме убийцы…

— Бог ты мой, Даллас! Неужели ты думаешь, что какой-то жалкий репортеришка в свободное время режет женщинам горло? Может, он сказал это просто так, для красного словца…

Ева улыбнулась, и в улыбке этой было что-то зловещее.

— Он ведь любит быть самым важным и самым главным. Любит быть в центре внимания. А что делать амбициозному второсортному репортеру, который никак не может напасть на хороший сюжет?

— Надо придумать этот сюжет самому, — ответил Фини.

— Точно! Давай-ка выясним, откуда взялся наш герой.

Фини быстро нашел нужную информацию.

Си Джей Морс родился в Стамфорде, Коннектикут, тридцать три года назад. Это Еву удивило: ей казалось, что он на несколько лет моложе. Его покойная мать возглавляла Центр информатики университета Карнеги-Меллона, который ее сын и окончил с отличием.

— Какой, оказывается, был старательный мальчик! — заметил Фини. — Двадцатый на курсе.

— Думаю, ему этого было мало.

Работал Морс в разных местах. Скакал со студии на студию. Год прослужил в родном городе. Потом на спутниковом телевидении в Пенсильвании. Почти два года был репортером на одном из ведущих каналов Лос-Анджелеса, после чего работал с независимой телекомпанией в Аризоне. Затем вернулся на восток, в Детройт, а оттуда перебрался в Нью-Йорк. Работал в «Часе новостей», потом перешел на «Канал 75»: сначала в отдел опроса зрительского мнения, а потом — в отдел новостей.

— Парень не засиживается на одном месте. Но на «Канале 75» — уже три года. Это рекорд. Обрати внимание: никаких упоминаний об отце.

— Только мать, — подтвердил Фини. — И мать преуспевающая.

«Покойная мать, — подумала Ева. — Надо будет выяснить, как она умерла ».

— Привлекался к уголовной ответственности?

— Об этом сведений нет, — ответил Фини. — Законопослушный мальчик.

— Давай-ка вернемся к юношеским годам. Так-так-так. Смотри, файл засекречен. Интересно, что мог натворить наш законопослушный мальчик в десятилетнем возрасте? И какой авторитет засекретил файл?

— Это мы сейчас выясним, — воодушевился Фини. — Только мне нужен мой компьютер и разрешение шефа.