Елена Яковлева - Уйти красиво

— Пожалуй, так. Кроме того, я всегда набирала большой объем — двенадцать-пятнадцать листов, а срок — два-три дня. Сидела по нашей старой дружбе с утра до вечера. Лариса Петровна, пусть земля ей будет пухом, всегда тянула до последнего, по нескольку раз переделывала свои романы, так что едва успевала сдавать рукописи в издательство к нужному сроку, но опаздывать тоже не любила.

Поздняков спросил еще, какое издательство интересовалось судьбой последней рукописи Ларисы Кривцовой, и попрощался с машинисткой.

Нога все еще отчаянно саднила, настроение приближалось к нулевой отметке, во рту целый день ничего не было, кроме утреннего чая и боржоми, которого он отведал в Волчках, но есть тем не менее не хотелось. День выдался трудным и суматошным, а результаты по-прежнему только вырисовывались. А уж чего стоили полученные впечатления, особенно смерть Ковтуна! Как бы Поздняков ни относился к бывшему легкоатлету, такого конца тот не заслужил. Перед его глазами все еще стояла жуткая картинка: скрюченное мертвое тело на грязной тележке. Черт побери, если там, наверху, кто-то действительно распоряжался человеческими судьбами, то на этот раз он явно переборщил. Поздняков искал и не мог найти в самом себе успокоения, как и в день Ларисиной смерти.

В конце концов он принял душ, выпил чаю и устроился на диване. Сон никак не приходил, ворочаться он не мог, боясь растревожить продолжающую ныть ногу, а потому лежал с открытыми глазами, тупо уставившись в потолок. Из памяти всплыла его последняя встреча с Ларисой. Он вспомнил, что она спала на этом самом диване, и заскрипел зубами. Потом не выдержал и повернулся на бок; от этого опрометчивого движения нога засвербела с новой силой, и он взвыл, как волк, глядя теперь на равнодушный диск полной луны, зависший над крышей соседней девятиэтажки.

Издательство «Карат» он искал довольно долго, интуитивно предполагая увидеть нечто фундаментальное с аршинными буквами на крыше, издали извещающими общественность, что именно здесь совершаются таинства книгоиздания. В действительности издательство помещалось в небольшом флигельке без каких-либо опознавательных знаков, но с переговорным устройством в бронированной двери. За стеклом окна, рядом с входом, сидел молодой охранник в милицейской форме и откровенно спал, уронив кудлатую голову на стол. Поздняков подошел к окну и поскребся в стекло, точно возвращающийся за полночь гуляка. Охранник отреагировал, почти как знаменитая собачка Павлова, повинующаяся условному рефлексу, — нажал на кнопку, управляющую дверью, и лишь потом раскрыл глаза.

— Где тут у вас начальство? — спросил у него вошедший Поздняков, с любопытством озираясь по сторонам. Перед ним был небольшой коридор с несколькими плотно закрытыми дверями, из-за которых не доносилось ни звука. Неудивительно, что охранника в такой обстановке сморил здоровый сон.

— У нас тут только главный редактор, — объяснил секьюрити, готовый снова впасть в спячку сразу после того, как только от него отстанут. — По коридору и направо.

Поздняков пошел по коридору, свернул направо и уткнулся в белую дверь, ничем не отличавшуюся от остальных, повернул круглую ручку и оказался в небольшой комнате, в которой не было ничего, кроме стола и пары стульев. Даже пресловутого несгораемого сейфа не наблюдалось. Зато у сидящего за столом молодого человека в клетчатом пиджаке вид был такой, словно он только и делал, что дожидался прихода Позднякова. По крайней мере на лице у него не появилось и тени удивления по поводу его внезапного появления. Он первым поздоровался и предложил посетителю присесть.

Пока Поздняков соображал, как бы половчее начать нужный ему разговор, главный редактор его опередил.

— Вы наш автор? — поинтересовался он участливо. — Я что, вам сегодня назначил встречу?

— Да нет, я скорее, так сказать, благодарный читатель, — объяснил Поздняков, — но пришел с вами поговорить как раз об одном вашем авторе.

Главный редактор ничуть не удивился этим его словам, только посмотрел на Позднякова повнимательнее. Может, он впервые в жизни видел благодарного читателя той литературы, которая выходила в свет при его непосредственном участии.

— И что за автор вас интересует?

— Лариса Кривцова.

— Это как-то связано с ее безвременной кончиной? Вы из компетентных органов?

— Почти.

Такое объяснение главного редактора не удовлетворило, и Позднякову пришлось пуститься в пространные объяснения: