Лариса Чурикова: Никогда не говори мне «нет». Книга 3

– Милая, к тому, что я никогда не изменял тебе…

– В мужском понимании, – перебиваю я.

– Пусть будет так… я могу добавить, что никогда тебе не врал.

– Саша! – у меня отвисает челюсть от такой наглости, – Ты врал мне всю жизнь! По крайне мере, столько, сколько длилась твоя работа!

– Ты опять путаешь понятия. Врать и не всё говорить – заметь, для твоего же блага – разные вещи. Не знаю, как сложится жизнь, но я повторяю ещё раз: я очень постараюсь не делать тебе больно.

– Ты неисправим!

– Неужели ты так ничего и не поняла за то время, пока мы вместе?

Смотрю на него. Его глаза сияют любовью, и чем-то ещё – тёмным, непонятным, обжигающим и очень притягательным. Я вдруг понимаю, что не хочу, чтобы он менялся, я люблю его таким, какой он есть, со всеми его тёмными сторонами. Для меня главное – чувствовать, что я любима.

Его руки крепче обхватывают меня, я ощущаю себя в безопасности, заботе и любви. Теперь всё будет хорошо.

– Мы едем искать сына? – спрашиваю я.

– Куда же деваться, – недовольно бурчит он, – Конечно, я предпочёл бы зависнуть здесь с тобой на несколько дней, но нужно ехать, неизвестно, где бродит этот юный разведчик. Придёт домой, убью! – эмоционально добавляет муж.

– Эй, Тарас Бульба, по-моему, я это уже слышала, относительно к старшему.

– Не переживай, я его и пальцем не трону,… исключительно ремнём!

Мы выходим на крыльцо. Идёт дождь. Я бегу к машине и резко останавливаюсь. Моя тойота! Чистенькая, блестит под дождём!

– Саша! Это моя машина! Как ты успел! Неужели можно покрасить так быстро?

– При желании всё возможно, – он сдержанно улыбается.

– Я за рулём! – кричу я, чуть не подпрыгивая.

– Стой, ты вино пила!

– Саша, всё вино, которое мне было налито, выпил ты. Так что это тебе нельзя садиться за руль, – Он хмурится, – Ну пожалуйста, я так соскучилась по своей машине! – ною я.

– Хорошо, садись, – машет он рукой.

Я запрыгиваю на водительское кресло, жду, когда он усядется, поворачиваю ключ зажигания, и тут до меня доходит очевидное. Я резко глушу двигатель.

– Что такое? – обеспокоенно спрашивает муж.

– Саша, это новая машина.

– Тебя что-то смущает? Найди десять отличий.

– Но зачем? Неужели с моей ничего нельзя было сделать? – удручённо спрашиваю я.

– Можно, но не нужно, – излишне резко бросает он.

– Ты выяснил, кто это сделал?

– Камеры наблюдения показали каких-то двух подростков. Личности пока не установлены. Не бери в голову, поехали, – произносит он напряжённо.

Да, нужно ехать и думать о сыне, остальное ерунда. Я завожу двигатель и выруливаю из двора. Дождь льёт, не переставая, дворники не успевают. Я медленно двигаюсь по переулку. На перекрёстке, в зеркало заднего вида вдруг на мгновение замечаю тёмный силуэт с вытянутыми вперёд сомкнутыми руками. Удивиться не успеваю. Слышу глухой хлопок. Потрясённо смотрю на дыру в лобовом стекле, прямо перед глазами. Чувствую, как по моему лицу тычет что-то горячее и липкое. Вижу кирпичный забор соседа, стремительно приближающийся к машине. Где-то далеко крик Александра. Чудовищная боль. Темнота.

Она всегда знала: наступит тот день, когда он придёт и скажет, что хочет быть с ней.

Увидев в глазок двери знакомую фигуру, Верочка и удивилась, и обрадовалась. Неужели всё получилось? И так быстро! Она открывает дверь.

В квартиру вместе с Александром входят ещё двое мужчин. Липкая паутина страха, пока в виде предчувствия, опутывает её.

– Александр, кто эти люди, что вам нужно? – пытается скрыть за бодрым голосом нарастающую панику.

– Узнаешь. Иди!

Александр быстро проходит в гостиную, за ним следует Верочка, мужчины, слегка подталкивая её, замыкают шествие. Александр садится на «свой любимый» диван. Мужчины остаются стоять, один возле стены справа, другой на входе. Верочка топчется посреди комнаты, растерянно озираясь по сторонам. Мужчины стоят, не говоря ни слова, Александр тоже молчит. Она бросает на него быстрый панический взгляд. Натыкается на глаза, полные смертельной ненависти. Чувствует, как по спине бегут мурашки страха.

– Где пистолет? – произносит Александр ледяным тоном.

Вера бледнеет, глаза вытаращены, она открывает рот, но слова не идут.

– Только не говори, что выбросила, – предостерегающе мягко произносит он, – Тебе ещё нужно незаметно положить его в сейф.

– Ка… какой пистолет? – с трудом проговаривает Вера.

– Тот, из которого ты стреляла в мою жену, наградной пистолет ТТ, принадлежащий твоему отцу, Бочкарёву Ивану Ильичу, отставному полковнику ВС.