Майкл Слэйд - Охотник за головами

– Пожалуйста. И желательно сегодня.

Скарлетт и Спэн обогнули группу меломанов и поднялись на второй этаж. Они хотели еще раз взглянуть на выставку в кабинете суперинтенданта. Уже наверху Скарлетт сказал:

– Тьфу! Это не панк-рок, а какой-то пакость-рок!

– А мне нравится кое-что из "Клэш", – задумчиво заметила Кэтрин Спэн.

– Хозяин – барин, – пожал плечами Рик.

Женщина чуть подняла одну бровь:

– Ты ведь о них ничего не знаешь. И не хочешь знать со своей ограниченностью.

– Думаешь, Кэти? Я все же не Рабидовски. "Клэш" из Англии, как и "Секс пистолз". Первая волна нового музыкального течения.

– Ох ты! А я думала, ты полный болван.

Первое, что они увидели, войдя в кабинет Деклерка, это разбросанные кругом книги. Оба взяли по одной и поглядели названия. Одна книга называлась "Убийства на почве секса", другая – "Сексуальная патология".

– И зачем ему все это? – озадаченно спросил Скарлетт.

– Должно быть, он в душе маньяк, – ответила Спэн.

Теперь все три обитых досками стены были покрыты разнообразными документами, а в некоторых местах они уже наслаивались друг на друга. Спэн немедленно устремилась к расшифровке телефонных разговоров. Скарлетт тоже стал читать их, выглядывая из-за ее плеча. Закончив, она подошла к окну и встала там, задумчиво глядя на ночной город.

– Интересно, о чем они говорили? – спросила она сама себя. – Что такое "худу"?

– Кто из нас болван? – осведомился ее коллега. – Похоже, с географией у тебя слабовато. "Худу" – это выветренные утесы песчаника. Индейцы верили, что в них живут духи. Такие утесы есть в нашей Долине мертвых, но их гораздо больше в Альберте, в Скалистых горах.

– Что ж, буду знать, – сказала Спэн чуть обиженно.

И они замолчали.

5.15

Роберт Деклерк встал до рассвета. Он пошел на кухню, сварил себе кофе и вернулся в спальню, чтобы одеться потеплее. Потом вышел с чашкой кофе в теплицу и оттуда на берег моря. Было еще темно, и воздух наполняло дыхание осени. Он сел в плетеное кресло и начал думать. Море этим утром яростно билось о берег, выплевывая клочья пены, но суперинтендант не обращал на это внимания.

Больше всего его беспокоило поведение убийцы. Были и раньше убийцы, нарочно дразнившие полицию, – среди них Джек-Потрошитель и таинственный Зодиак, – но похоже было, что Охотник дразнил персонально его. Это началось, когда его назначили начальником Отряда по поимке.

"Почему? – думал Деклерк. – Для этого есть какие-то причины. Но какие?"

Он пока этого не знал.

Еще его беспокоили позы последних двух тел, когда их нашла полиция. И выражение глаз на снимках "Поляроида". Убийца хотел добиться чего-то большего, чем простой страх. Но чего?

Он долго сидел и думал об этом. Потом взошло солнце, окрасив нежным ониксовым светом сердцевину беспокойных волн. Баклан стремительно спикировал вниз, целясь на что-то невидимое в воде; но, когда он вынырнул, его клюв был пуст.

Суперинтендант встал.

Пока он думал, перед ним поочередно пронеслись сцены всех четырех убийств, и приятного в этом было мало. Это тоже означало, что Охотник их дразнит. Слева вдалеке мигал маяк на мысе Аткинсон.

Деклерк медленно прошел по тропинке к дому. Внутри он снял одежду, мокрую от брызг, оделся в сухое и сварил себе еще кофе. Потом взял книгу Лазарфельда "Мужчина глазами женщины" и пошел с ней в теплицу. Следующие два часа Деклерк читал, одновременно мучительно разыскивая в уме приметы того, что его беспокоит.

Снаружи бледное солнце осветило слова, написанные по краю солнечных часов. Надпись гласила: «Времени больше, чем вы думаете».

5.20

Авакумович чувствовал себя отвратительно.

Без сомнений, главной причиной этого было то, что он стоял посреди комнаты в госпитале Лайон-Гайт, окруженный парой трупов в разных стадиях разложения. Но этим ему приходилось заниматься и раньше.

Отчасти его самочувствие зависело от времени суток. Никогда раньше он не работал с мертвецами среди темноты и безмолвия ночи. Запах был тошнотворным, и ему пришлось надеть хлорофилловую маску. В одной руке он держал лупу, в другой – скальпель. Ему было жутко.

Где-то кто-то невидимый протяжно вздохнул.

Где-то капала вода.

Где-то раздался тихий смех.

Скальпель заскрипел о кость.

Он отвернулся от скелета из ямы и подошел к монахине.

Авакумовичу пришлось работать в это время; с утра помещение понадобится живым.

Днем он изучал останки Хелен Грабовски в госпитале Ричмонда. Там не нашлось ничего интересного.