Стюарт Макбрайд - Колыбельная для жертвы

Молоток Робертсон посмотрел на меня. Стиснул челюсти – шрам, шедший от носа к горлу, потемнел.

– Без комментариев.

– Только тупить не надо. У нас Макфи внизу сидит, он нам все рассказал. Вы шпионили за его дочерью, потом ему докладывали. – Я нацепил на лицо широкую улыбку. – Только приличный частный детектив не позволит, чтобы его заметили все, кому не лень, да еще гонялись за ним, и не один раз, а два.

Адвокат напрягся:

– До тех пор пока вы не включите видеозапись, мой клиент не станет отвечать на ваши вопросы. Это грубейшее нарушение…

– В вас медсестра пустыми бутылками бросалась. Это, конечно, не «Частный детектив Магнум», правда? Нет, серьезно, насколько надо быть тупым, чтобы…

– Я хороший частный детектив! – Робертсон привстал со стула, лицо стало наливаться кровью. – Такое наружное наблюдение должна вести группа из трех человек… Место наблюдения набито потенциальными свидетелями, люди входят и выходят круглые сутки. А я один всем занимался. Шесть недель! – Сделал пару глубоких вдохов и снова сел на стул. – В смысле, без комментариев.

– Не будьте идиотом, ваш клиент у нас внизу сидит. Мы с ним поговорили. Мы все знаем.

Адвокат:

– Мой клиент сказал – «без комментариев».

Джейкобсон наклонился вперед:

– Понимаете, Алистер, – я могу называть вас Алистер, не так ли? «Скальный Молоток» звучит как-то по-американски, вроде как прозвище у рестлера. Нам прекрасно известно, что вы вели наблюдение за Джессикой Макфи. Могу предположить, что вы также вели фотосъемку, не так ли?

Тот не шевельнулся.

– Потому что, если вы вели фотосъемку, вполне возможно, что на одной из этих фотографий находится настоящий Потрошитель.

Я кивнул.

– Мистер Макфи хочет, чтобы вы передали нам все, что у вас есть. И еще он просил передать, что, если вы нас кинете, он сам вами займется. Так или иначе, но мы эти фотографии получим. С одной только разницей – захотите вы попасть в реанимацию или нет?

Скальный Молоток покусал губу, отчего шрам на его лице перекосился. Посмотрел на адвоката.

– Или… – Джейкобсон предупреждающе поднял вверх указательный палец, – мы будем говорить с вами о сопротивлении при задержании и нападении на двух офицеров полиции.

Пока мы шли по коридору, улыбка Джейкобсона превратилась в ухмылку.

– Мистер Хендерсон, теперь можешь называть меня Медведь. – Потер лапой распухшую щеку. – Так. Получаем фотографии, отдаем в лабораторию, пусть там над ними поколдуют, и потом устраиваем шикарный банкет с китайской едой.

– Не могу. – Я протестующее поднял вверх руки. – Элис это любит, но если я с ней не пойду, наши браслеты перестанут контачить, и появится ваша вооруженная стража.

– О-о. – Джейкобсон слегка нахмурился. – Вы уверены?

– Я бы с удовольствием, но вы сами понимаете… Может быть, завтра?

Если, конечно, миссис Керриган нас раньше не прикончит.

«Ягуар» пыхтел и трясся, пока его мотор остывал под покрытым вмятинами капотом. Я сунул руку на заднее сиденье, ухватил Боба-Строителя за мягкую голову.

Вокруг заброшенная промзона. Холодный свет уличных фонарей да холодный моросящий дождь – вот и вся наша компания.

Элис провела кончиками пальцев по рулю:

– Может быть, еще не поздно позвонить…

– Это ведь не как в «Охотниках за привидениями». У нас тут – «Кто сам себе помогает, тому помогает Бог». – Липучка в промежности Боба с треском разошлась.

Вытащил пистолет, проверил, стоит ли он на предохранителе, вынул магазин – все еще полный – и вставил его на место. Потом слегка наклонился вперед и сунул пушку за пояс брюк на спине:

– И что нужно делать, если все пойдет не так, как надо?

– Ты уверен, что мне не стоит…

– Уверен.

Вздохнула, еще крепче схватилась за руль:

– Правило номер один – бежать.

– Хорошо. Ты не околачиваешься поблизости, не геройствуешь, не упираешься своими красными маленькими кедами в землю, а тупо убегаешь .

– А ты…

Я показал через лобовое стекло на проход, исчезавший в темноте между оптовым складом и шеренгой разлагавшихся морских контейнеров. Туда, где тени были особенно густыми и темными.

– Через этот проход. Здесь они тебя не заметят.

– А если я…

– Нет. Ты убегаешь. – Я положил ей руку на колено. – Обещай мне.

Она посмотрела на меня, потом снова опустила взгляд на руль:

– Обещаю.

– Идешь к дыре в заборе, которую мы проделали. Не геройствуешь. Не останавливаешься. Не оглядываешься. – Сжал ее коленку рукой. – А если кто-нибудь тебя схватит, бьешь ему по голове молотком.