Саймон Бекетт - Доктор Дэвид Хантер [компиляция]

— Продолжайте.

— Захоронение не новое. Кто бы здесь ни лежал, его закопали еще до ее исчезновения. Никаких остатков мягких тканей, даже запаха нет. Неплохая у вас собачка…

— Я передам ей ваши комплименты, — ответил он сухо. — И как, по-вашему, сколько труп здесь пробыл?

Я посмотрел на мелкое углубление. Сейчас скелет вскрыт почти полностью. Цвет костей практически не отличим от земли. Явно взрослый человек, лежит на боку; одет, кажется, в майку и джинсы.

— Без дополнительной экспертизы могу сказать только навскидку. На этой глубине разложение займет намного больше времени, чем на поверхности. Стало быть, чтобы дойти до такой стадии, уйдет минимум год. Или месяцев пятнадцать. Впрочем, думаю, он пролежал здесь куда дольше. Вероятно, ближе к пяти годам.

— Почему вы так считаете?

— Джинсы и майка из хлопка, а ему надо четыре-пять лет, чтобы истлеть. Они исчезли не полностью, хотя дело к тому идет.

— Что-нибудь еще?

— Поближе можно взглянуть?

— Ради Бога.

Здесь работала совсем другая криминалистическая группа — не та, с которой я познакомился при обнаружении тела Салли Палмер. Когда я присел на корточки у края раскопа, эксперты взглянули на меня, но продолжили заниматься делом без каких-либо комментариев. Было и так уже поздно, а впереди ждала долгая ночь.

— Какие-то следы от травм есть? — спросил я одного из криминалистов.

— Довольно сильные повреждения черепа, но мы только-только приступили к его осмотру. — Он показал на правую височную кость, еще частично присыпанную землей. Впрочем, уже видны трещины, лучами расходившиеся от проломленного участка.

— Травма скорее тупая, чем острая или баллистическая, — заметил я, разглядывая кость. — Вы как считаете?

Эксперт кивнул. В отличие от его коллег, которых я встретил на предыдущем месте преступления, он не выказывал недовольства по поводу моего вмешательства.

— Похоже на то. Но подписываться под этим не буду, пока не убедимся, что в черепе не брякает пуля.

Повреждение черепа, вызванное огнестрельным ранением или чем-то острым типа ножа, отличается по своему характеру от травмы, полученной при ударе тупым предметом. Обычно их трудно спутать, причем пока что признаки говорили за последнюю версию: вмятина как на продавленной яичной скорлупе. С другой стороны, я вполне разделял осторожность криминалиста.

— Вы думаете, причиной смерти стала травма головы? — спросил Маккензи.

— Может быть, — ответил я. — Судя по внешнему виду, рана летальная, если, конечно, ее не нанесли посмертно. Пока сказать трудно.

— А что же можно сказать прямо сейчас? — спросил он, раздражаясь.

— Ну, во-первых, это мужчина. Вероятно, белый, около двадцати лет от роду.

Инспектор заглянул в могилу.

— Серьезно?

— Посмотрите на череп. У мужчин и женщин разная форма челюсти. У мужчин она более широкая. А там, где было ухо… видите, как выступает та косточка? Скуловая арка, и у мужчин она всегда больше. Что же до расы, то носовые кости свидетельствуют о европеоидном происхождении. Он может оказаться и монголоидом, хотя… раз черепная коробка имеет выраженную ромбовидную форму, я бы сказал, что вряд ли. Возраст… — Я пожал плечами. — Опять-таки на данном этапе это будет только предположением. Но насколько я могу судить о шейных позвонках, они не изношены. А ребра? Вот посмотрите… — Я показал пальцем на тупые концы ребер, выдававшиеся из-под майки. — Чем старше становишься, тем более шишковатыми выглядят торцы. Здесь края еще вполне резкие, так что, очевидно, речь идет о молодом человеке.

Маккензи закрыл глаза и потер переносицу.

— Просто здорово. Именно то, что нам нужно. Побочное убийство. — Он вдруг вскинул голову. — И следов перерезания горла тоже нет, да?

— Я по крайней мере их не вижу. — Шейные позвонки на наличие царапин от ножа я уже проверил. — После такого долгого пребывания под землей любые повреждения заметить труднее, так что нужна экспертиза. В глаза ничего не бросается.

— Слава тебе, Господи, за мелкие радости, — пробормотал Маккензи. Ему можно было только посочувствовать. Трудно сказать, что затруднит дело больше: расследование второго убийства или же выявление факта, что тот же самый преступник орудовал годами.

Меня, впрочем, это не касалось, чему я был только рад. Я встал, стряхивая грязь с ладоней.

— Если я вам больше не нужен, то мне, пожалуй, пора возвращаться.

— Вы сможете прийти в лабораторию завтра? В смысле сегодня? — добавил Маккензи, спохватившись.