Обычные люди, как вы и я.
Маккензи почесал родинку на шее. Заметив мой взгляд, он отдернул руку.
— Обнаружилась одна вещь, которая может оказаться важной, — сообщил инспектор с деланным равнодушием. — Один из опрошенных, разговаривавший с Салли Палмер в день праздника, утверждает, что — по ее словам — кто-то положил мертвого горностая на подножку ее машины. Она подумала, будто это чья-то злая шутка.
Мне вспомнились лебединые крылья на спине Салли Палмер и дикая утка, привязанная к камню тем утром, когда исчезла Лин Меткалф.
— Вы полагаете, горностая оставил убийца?
Маккензи пожал плечами.
— Может, просто детская шалость, а может, какая-то метка, предупреждение. Скажем, убийца застолбил заявку на жертву. Мы уже знаем — он «подписывается» птицами, но нет оснований считать, что он не может воспользоваться и животными.
— А Лин Меткалф? Она что-нибудь подобное находила?
— За сутки до исчезновения она сказала мужу, что в лесу наткнулась на мертвого зайца. С другой стороны, зайца запросто могла загрызть собака или лиса. Сейчас уже поздно выяснять.
Он прав, хотя… Случайности бывают во всем, в том числе и в расследовании убийств. В то же время, с учетом поведения преступника, не такой уж невероятной представляется идея, будто он столь уверен в себе, что метит жертвы заранее.
— Так вам кажется, здесь чистая пустышка? — спросил я.
— Я такого не говорил, — резко возразил инспектор. — Но на данном этапе мало что можно сделать. Мы уже берем на заметку тех, кто проявлял жестокость по отношению к животным. Двое вроде бы припомнили, что лет десять — пятнадцать назад было убито несколько кошек, однако никого тогда не поймали и… Что?
Я отрицательно покачал головой.
— Вы сами сказали, что у нас далеко не город. Здесь иное отношение к жизни. Я не говорю, что люди чрезмерно жестоки, однако особой сентиментальности вы тоже не встретите.
— Другими словами, никто даже не обратит внимания на парочку-другую мертвых животных, — уныло подхватил Маккензи.
— Если бы, скажем, кто-то поджег собаку прямо на центральной площади, тогда, наверное, была бы реакция. Но это же сельская местность. Здесь животные гибнут сплошь да рядом.
Маккензи неохотно признал мою правоту.
— Ладно, сообщите мне все, что выясните про собаку, — попросил он вставая. — Если что важное, звоните на мобильный.
— Пока вы не ушли, — остановил его я, — хочу кое-что сообщить.
И я рассказал ему про ходившие по поселку слухи, будто я арестован.
— Чтоб я провалился, — вздохнул Маккензи, когда я закончил. — Вы считаете, у вас будут осложнения?
— Не знаю. Надеюсь, нет. И все же люди на взводе. Видя, как вы заходите в амбулаторию, они поспешат с выводами. И, по правде говоря, мне не хочется с ними всякий раз объясняться.
— Намек понял.
Интересно отметить, что сам Маккензи не выглядел слишком обеспокоенным. Или, если на то пошло, удивленным. После его отъезда мне пришло в голову, что инспектор ожидал чего-то подобного. Может, ему на руку, если я выступаю в роли подсадной утки? Да ну, глупости… Впрочем, мысль оказалась назойливой и не хотела меня покидать, даже когда я вернулся к обследованию трупа собаки.
Я механически провел подготовку и фотографирование отметки, которую оставил нож на шейном позвонке. Ничего стоящего, обычная рутина, необходимая для формально-доказательной стороны дела. Поместив позвонок под микроскоп с низким разрешением, я заранее знал, на что могу рассчитывать. Пока я разглядывал косточку, пришла Марина с чашкой кофе.
— Что-нибудь интересное?
Я подвинулся в сторону.
— Взгляните сами.
Она нагнулась к окулярам, затем подстроила фокусировку. Когда Марина выпрямилась, на ее лице читалась озадаченность.
— Я что-то не понимаю…
— Почему?
— Царапина грубая, а вовсе не такая гладкая, как в прошлый раз. Лезвие оставило рубчики на кости. Вы говорили, что только зазубренные ножи оставляют такого рода следы.
— Верно.
— Но ведь не сходится! На позвонке женщины след был гладким. Почему же здесь он не такой?
— Очень просто, — ответил я. — Потому что след сделан другим ножом.
Мясо все еще выглядело бледным. Капельки жира, будто пот, сочились сквозь решетку и падали, шипя, на раскаленные угли. От них лениво струились тонкие завитки дыма, наполняя воздух пряной голубой дымкой.
Наморщив лоб, Тина потыкала вилкой в один из недожаренных гамбургеров, выложенных на мангале.
Читать дальше