Джон Дуглас - Убийца сидит напротив - как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

Если уж говорить о «знании цены денег», то этот человек часто сидел без работы и на протяжении длительных периодов времени жил за счет друзей, бывших жен и подружек. У таких людей их представления о жизни и то, как они живут на самом деле, - две большие разницы.

- Ну и когда же произошел некий переломный момент, когда вы начали воплощать свои фантазии? - продолжил я.

- В местном магазинчике работала девчушка лет двенадцати-тринадцати, и я фантазировал, как заваливаю ее, насилую и все такое. И вот как-то вечером я собираюсь, подъезжаю к магазину после закрытия, а она как раз запи­рает Я говорю, мол, поехали покатаемся, она отвечает: «Давай» - и садится в машину Тут я приставляю к ней нож, везу к холму Соло, ну и так далее. Она разревелась, и все такое типа: «Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не делай этого!» - ну, и я не стал. Не решился довести дело до конца.

- Значит, вы прекратили? Вы ее пожалели?

-Нуда.

-То есть тогда на вас это подействовало? Вы испытали некое сочувствие?

- Ну, я же первый раз пошел на такое. Толком не понимал, что делаю.

- Правильно ли я понимаю, что в фантазии все проходило как по маслу, а в реальности все пошло не так: вы-то думали, что у вас отличный план, но не ожидали, что она расплачется, не думали, что так отреагирует?

- Ну да. Потом я с этим самым сочувствием уже справлялся.

Иначе говоря, Кондро научился эмоционально отсоединяться от своих жертв, чтобы их мольбы и страдания не останавливали его перед воплощением задуманного.

- Она что сделала? Заявила в полицию или как?

- Нуда. За это меня судили, но адвокат отмазал.

А в результате как минимум две маленькие девочки лишились жизни.

13. «Это было просто удобно»

Закончив с детством и юностью Кондро, мы перешли к вопросу, который интересовал меня прежде всего: поче­му он похищал и убивал детей своих хороших знакомых? Для такого ушлого преступника это выглядело крайне рис­кованным.

С этим вопросом был связан и другой, скорее, чисто психологический: почему он выбирал жертв предподрост- кового возраста? Мое чутье подсказывало, что из-за ощущения собственной неполноценности его тянуло к жерт­вам, с которыми можно было чувствовать себя на равных. Менее серьезные проявления этого знакомы всем. К примеру, старшеклассник, который водит компанию с детьми, поскольку они, в отличие от сверстников, смотрят на него снизу вверх.

- Почему вашей целью были дети? Почему именно ребенок, а не, скажем, восемнадцатилетняя девушка? У вас было более чем достаточно времени, чтобы поразмыслить об этом. Что вы пытались получить от этого?

Ответ Кондро был ошеломляюще прост и прямолинеен:

- Я думаю, что это было просто удобно. Понимаете, дети ведь такие доверчивые и все такое, а я дружил с их семьями, ну и просто играл на их доверии.

- То есть они были, так сказать, просто легкой добычей?

- Ага, тогда это была легкая добыча.

По целому ряду психологических причин Джозеф с подросткового возраста отдавал предпочтение маленьким девочкам, и я считал, что это было прямо связано с его чувством собственной неполноценности. Однако главная причина выбора жертв предподросткового возраста заключалась в том, что они были легкой добычей. Девочка восьми или двенадцати лет не сможет сопротивляться также, как восемнадцатилетняя девушка.

Но ведь убивать он начал не сразу. И разве его не волновало то, что девочка, над которой он надругался, мо­жет рассказать об этом родителям?

- Нуда, было дело, я совратил одну, а она рассказала матери, мать на меня наехала, и... на этом всё. Мы пого­ворили, и она ушла. Я думал, что она в полицию пойдет, но нет. Она решила не заявлять.

Это признание стоит рассмотреть в увязке с рассказом Кондро о том, как он угрожал девочке двенадцати-три­надцати лет ножом на холме Соло. Тогда адвокат сумел его вытащить. Многие родители не хотят заявлять в поли­цию из страха перед оглаской факта надругательства над их ребенком и нежеланием травмировать его дачей пока­заний в открытом судебном заседании. Джозеф начал понимать «правила игры» и использовал их в собственных интересах.

- Как вы думаете, еще тогда, в детстве, можно ли было сделать что-то, что удержало бы вас от превращения в жестокого насильника? - спросил я.

Да нет, думаю, что в основном все это у нас, насильников, в генах, передается по семейной линии, так ска­зать. Еще один мой родственник сидит в другой тюрьме на другом конце страны. Тоже за педофилию. Так что я действительно считаю, что власти должны за этим внимательно присматривать, все равно как за алкоголизмом или наркоманией. Потому что это все наука, это наши гены.