Рик Рид - Епитимья

— Знаете ли, наш район безопасный, спокойный. Так, во всяком случае, было. А вот сегодня утром, когда я возвращался домой от друга и только вышел из своего пикапа, какой-то здоровенный парень подошел ко мне и потребовал денег. Зашел прямо в мой гараж. Представляете?

Дуайт округлил глаза и улыбнулся офицерам, стараясь вызвать сочувствие.

— Конечно, у меня не было с собой денег...

Сочувствия в глазах офицеров не возникло. Просто глаза — без всяких чувств.

— Так вот, когда я попытался объяснить парнишке, что у меня денег нет, он расстроился и саданул меня гаечным ключом.

Дуайт надеялся, что Элис Мартин видела не очень много, и вдохновенно продолжал:

— Я поскользнулся и упал на лед, а когда поднялся, этот малый и его подружка, как мне показалось, маленькая девочка, уже дали деру. Они бежали в сторону улицы Харлем... Так мне показалось.

Дуайт искоса взглянул на светловолосого, ожидая реакции.

— Надеюсь, вы сможете что-то предпринять. — И добавил: — Я как раз собирался к доктору. Меня ждут.

— А вы хорошо разглядели того, кто на вас напал? — спросил темноволосый офицер, явно не обращая внимания на слова о докторе. — Можете его описать?

Дуайт поднял руку ко лбу и дотронулся до своей корявой ссадины.

— Конечно, сэр. Это был белый молодой парень с кудрявыми темными волосами, лет примерно пятнадцати. Очень, очень толстый, в очках, и у него на лице было много прыщей. Очень неприятного вида, право же.

Дуайт продолжал говорить, а офицер записывать. Они обещали Дуайту, что будут начеку.

— А пока что, — сказал светловолосый, — будьте повнимательнее, входя и выходя из дома. То же — и с гаражом.

— Спасибо, спасибо. Эта мысль только что пришла мне в голову. Конечно, я буду поступать именно так.

Направляясь к своей машине, офицеры оглянулись и посмотрели на него: светловолосый со скромной улыбкой, будто все это позабавило его; лицо темноволосого было бесстрастным. Приоткрыв дверцу машины, светловолосый бросил:

— На вашем месте я бы обратился к доктору.

Дуайт молча улыбался офицерам, когда их машина отъезжала от его дома.

Он обошел гараж — все его тело покрылось липкой испариной. Потом выглянул наружу — не вернулись ли полицейские проверить, что он будет делать после их отъезда.

Вроде бы все пока хорошо. Дуайт отер пот со лба, сел на пол и вытянул ноги, опираясь спиной о стену. Он размышлял, как незаметно вывести из машины ребят и переправить их в подвал. Надо выбрать такое время, когда соседи займутся своими делами. Главное — не торопиться и не принуждать себя ни к чему, чего не хочется делать. Ему не хотелось думать о том, что сюда уже приезжала полиция, что молодой человек знает его имя и место, где он живет. А если знает один — могли знать и другие. Не хотел он думать и об этой чертовой Элис Мартин — что она там могла, а чего не могла увидеть из своего окна. Дуайт тряхнул головой, стараясь привести мысли в порядок, остановить их разбегающийся поток. Ему хотелось хотя бы минуты покоя. А тут еще тетя Адель... Что она сказала бы обо всем этом? Скрестив руки на груди, он раскачивался из стороны в сторону, тщетно пытаясь не думать ни о чем вообще.

Но как можно выкинуть из головы все? Хотя бы то, что он оператор на компьютере в «Ансел-Голдбэк маркет резерч», где он не появлялся уже две недели. С тех самых пор, как этот маленький Джимми Фелз поджег его. Он не отвечал на телефонные звонки, не подходил к двери. Однажды днем Джейн Клингинсмит, его босс, пришла после работы с визитом. Как это унизительно, думал он, сидя скорчившись под окном в темной гостиной, с незажженным светом. В такой позе он и сидел все время, пока она ходила вокруг дома, заглядывая в окна и трезвоня в дверь. Неужто этой глупой сучке не стало понятно сразу же, что в доме никого нет?

Завтра же, в понедельник, он должен позвонить в офис и сказать, что бросает работу. Какое-то время можно как-нибудь продержаться, жить на сбережения.

Но к чему сейчас эти дурацкие мысли? Ведь он хотел только отдыха.

Но чем дольше он продолжал сидеть, тем больше мыслей и беспокойства вселялось в его сознание. Ему стало тошно. Он встал и направился к багажному отсеку пикапа. Нащупав в кармане ключи, Дуайт открыл крышку со словами:

— Скоро я кончу со всем этим.

И его слова потонули в крике тети Адели, крике, который заглушил все, в том числе вой ветра, который пробивался сквозь щель в боковом окне гаража. Тетя была согласна с ним!

Мирэнда почувствовала какое-то движение воздуха и пошевелилась. Она, кажется, заснула. Скорее потеряла сознание. Все, что она могла вспомнить, — пламя и жара. Этот сон, очевидно, был навеян духотой в багажнике, где они с Эвери оказались как в темной ловушке. Декабрьский холод не проникал сюда, и пот заливал ее лицо, капал со лба и носа, струился по щекам, одежда прилипла к телу. Она не смогла даже повернуться, чтобы снять пальто.