Ирина Глебова - Оборотень

Конечно, Светлана знала, как мальчик тянется к отцу. Ей это не нравилось. Каждый раз, передавая Серёжу ей, из рук в руки, он видел нескрываемую гримасу недовольства на красивом и, что бы там ни было, родном лице бывшей жены. Родном хотя бы потому, что Серёжа был её копией. Но и не только, нет, не только…

На Виталия у Игоря обиды не было. Главное — он хорошо относился к мальчику. Игорь знал это, потому что Серёжа отчима не боялся, говорил о нём с симпатией. Но в один прекрасный день Виталий продал квартиру в городе, купил что-то шикарное в Петербурге и увёз туда семью…

Два следующих года были для Игоря самыми тяжёлыми. Хотя об этом знал лишь он сам. Друзья, коллеги видели энергичного, быстро набирающего силу и известность журналиста. А что ему ещё оставалось — только работа! Он нравился женщинам, но в характере у Игоря было нечто, что не позволяло ему легко заводить связи и легко разрывать их. Он боялся обидеть искреннее чувство.

А потом Светлана родила ребёнка — дочку: ему написал об этом Серёжа. А через полгода пришло письмо и от неё, чего Игорь совсем не ждал. «Приезжай, пожалуйста, нам надо поговорить…» В лихорадочном состоянии радостного ожидания он помчался в Санкт-Петербург: сердце чуяло, о чём пойдёт разговор. Он позвонил ей с вокзала, как она просила в письме, и они встретились в кафе на набережной, недалеко от её престижного жилья. Она шла к его столику по длинному проходу, чуть располневшая, невероятно красивая, в строгом фирмовом костюме. От неё глаз нельзя было оторвать. Честно говоря, Игорь побаивался этой встречи. Но… нет, на своё удивление он остался спокоен, просто подумал: «Как всегда — лучше всех…»

— Игорёк! — Светлана потянулась к нему, и он легонько и нежно поцеловал её в щёку. — Прости, что сразу не позвала домой. Отсюда пойдём туда, Серёжа будет счастлив. А пока я ему ничего не сказала. Сначала поговорим…

— Ты отдаёшь мне сына?

Игорь решил сразу помочь Светлане: не так-то просто матери признаться в таком. Она растерялась, замешкалась, пальцы сминали край скатерти. Но вдруг лицо её вспыхнуло, глаза налились слезами.

— Да, ты прав! Да!

И она зарыдала — негромко, но так горько! Игорь быстро подвинул свой стул, обнял её плечи, стал гладить волосы. И только когда его ладонь коснулась Светкиных волос, таких пушистых и светлых, только тогда щемящее чувство, загнанное глубоко в сердце, пробилось, жаром запульсировало в висках. Захотелось прижаться лицом к её волосам… Но он не сделал этого, вдохнул несколько раз глубоко. Отпустило.

— Понимаешь, Виталик так любил Серёжу, пока не родилась Анжелочка. Вообще-то мы думали, что своих детей у нас не будет. Я и не хотела, а он… Он сам говорил мне, что от него женщины не беременеют. Думал, что бесплодный и даже доволен был. А я вдруг забеременела. Тут он как с ума сошёл — рожай, и всё! Вот… И теперь Серёженька его раздражает. Дочку с рук не спускает, а на Серёжу всё покрикивает. А недавно рассердился на что-то и… ударил! Нет, не думай, не сильно! Но я чувствую, что дальше будет всё хуже. Серёжа ведь тоже на него смотрит волчонком. Игорь! Что же мне делать?!

В этом последнем вскрике женщины было столько отчаяния и боли! Игорь покачал головой.

— Я не хочу вникать в подробности вашей семейной жизни — это не моё дело. Я просто рад, что Серёжа будет со мной. И не беспокойся, у меня ему будет хорошо.

— Я знаю, — сказала Светлана тихо, промокая платком глаза. — Он всегда хотел к тебе. Все эти годы просто мечтал. Так, наверное, лучше.

Из Петербурга отец и сын приехали вместе, притащили два чемодана, две сумки — Светлана настояла, чтоб Серёжа забрал все свои вещи. И в первые же дни десятилетний мальчик сказал отцу.

— Ты, папа, не беспокойся ни о чём. Со мной у тебя проблем не будет.

И точно: ни разу не пришлось Игорю вмешиваться ни в школьные дела сына, ни в дворовые. Серёжа отлично учился, был любимцем учителей, легко и просто ладил со всеми, а, если надо, мог сам защитить себя. Он следил за состоянием холодильника и аккуратно раскладывал по местам разбросанные Игорем вещи. Он увлечённо слушал рассказы отца о работе и давал советы. Никогда не жилось Игорю так легко и счастливо, как эти последние два года.

Сам Игорь не расспрашивал сына о той, другой семье. Но Серёжа иногда к слову вспоминал какую-то фразу или эпизод. Однажды, в первые дни после приезда сына, у Игоря вечером засиделась небольшая компания друзей-коллег. Пили чай и немного хорошего массандровского вина, разговаривали. Серёжа сидел со взрослыми, смеялся, когда смеялись все, радостно отвечал, если спрашивали. Но больше молчал, глядел во все глаза и только головой вертел от одного говорившего к другому. Ему давно пора было спать — завтра рано в школу, — но Игорь не трогал мальчика. Зато, когда все разошлись, сам уложил того в постель. И когда укрывал сына одеялом, тот сказал: