Джеймс Паттерсон - Джек и Джилл

Миновав прихожую, он оказался в небольшой комнате, со всех стен которой на него взирали портреты сенатора Фитцпатрика. Пока что никаких признаков постороннего присутствия или произошедших здесь неприятностей.

— Возможно, это просто мерзкая мистификация, — продолжал докладывать он в передатчик. — Надеюсь, так оно и есть… О! У нас появились проблемы.

Местом происшествия оказалась спальня, и тот, кто здесь побывал, оставил после себя жуткий беспорядок. Зрелище, открывшееся мужчине, представляло собой намного худшую картину, чем он мог вообразить.

— Да, плохи наши дела. Сенатор Фитцпатрик мертв. Дэниэла Фитцпатрика убили, — заговорил он, немного приходя в себя. — Мистификацией здесь и не пахнет. Тело принадлежит действительно ему. Кожа приобрела восковой оттенок, вокруг все забрызгано кровью. Господи, здесь очень много крови!

Мужчина нагнулся над телом сенатора и сразу почувствовал резкий запах сгоревшего пороха. Казалось, он ощущает его привкус даже на языке. Однако, обязанности пришедшего не ограничивались осмотром отвратительных результатов убийства, так как ему предстояло сделать еще многое. Он попытался взять себя в руки. Говоришь, езда на велосипеде, да?

— Два выстрела в голову почти в упор. Напоминает казнь. Входные отверстия на расстоянии дюйма друг от друга.

Человек тяжело вздохнул, собрался, и продолжил доклад. Тем, кто его слушал, не обязательно было знать все подробности случившегося здесь.

— Руки сенатора пристегнуты наручниками к спинке кровати. «Браслеты», как мне кажется, полицейского образца. Его тело полностью обнажено и представляет собой не слишком аппетитное зрелище. Пенис и мошонка вырваны из туловища. Кровать вся залита кровью. Ее очень много. Она так пропитала постель, что просочилась даже на ковер.

Мужчина с трудом заставил себя подойти еще ближе и склониться над седой грудью сенатора. Он не очень любил находиться рядом с людьми, а уж с мертвецами — тем более. У Фитцпатрика на шейной цепочке висел какой-то серебряный медальон, возможно, предмет религиозного культа. От него исходил запах женских духов. Высокий мужчина, проникший в номер, был почти уверен в этом.

— Полиция Вашингтона, скорее всего, будет подозревать в совершении преступлении ревнивого любовника. Убийство, продиктованное страстью… Подождите, здесь еще кое-что есть. Не отключайтесь пока, мне нужно время, чтобы проверить.

Он сам удивился, что сразу не обратил на это внимания. Но теперь в глаза ему бросилась записка, лежащая на прикроватной тумбочке рядом с телефоном. Невозможно было ее не заметить: видимо, поначалу пришедший не смог сосредоточиться. Он осторожно взял ее рукой, затянутой в перчатку.

Записка была отпечатана на дорогой бумаге, которую обычно используют для составления наиболее важных документов, вроде облигаций или закладных. Мужчина пробежал ее глазами, потом перечитал медленно и внимательно еще раз, чтобы убедиться, что ему это не мерещится.

Ах ты, повеса! Мы тебя слишком хорошо знали. Уничтожен еще один бесполезный, жадный и богатый ублюдок. И за ним последует целый ряд ему подобных.

Мужчина зачитал содержание записки по рации. Еще раз оглядевшись, он покинул квартиру сенатора, ни к чему не притронувшись, оставляя ее в том же состоянии, в котором увидел: бедлам, ужас и смерть. Когда он благополучно достиг улицы, то сразу же позвонил в полицию, в отдел по расследованию убийств.

Звонок был анонимным, а догадаться, что кто-то уже побывал в квартире сенатора, представлялось невозможным. Тем более, как это все случилось, и что представляет из себя звонивший. Если бы кому-нибудь удалось это выяснить, то трудно описать, что бы тогда началось. А впрочем, все уже началось.

Все казалось нереальным, с перспективой стать еще хуже. Во всяком случае, записка Джека и Джилл это обещала.

Уничтожен еще один бесполезный, жадный и богатый ублюдок.

И за ним последует целый ряд ему подобных.

Когда случается трагедия, подобно этой, всегда находится болван, берущий на себя обязанности тыкать своим «указующим перстом» и давать советы. Сейчас один из таких индивидуумов торчал за желтыми лентами ограждения, тыча пальцем то в труп девочки, то в мою сторону. Я вспоминал пророческие слова Дженни: Случилось что-нибудь нехорошее?