Джеймс Паттерсон - Четверо слепых мышат

— А как насчет невинных жертв здесь? Как насчет женщин, которых Старки и его команда убивали, дабы подставить Купера и других?

— В вашей армии имеется хороший термин на этот случай — «побочный ущерб».

— Еще один вопрос, — попросил я, в то время как все, сказанное Лю, перевариваясь, бурлило в моей голове.

— Задавайте. А потом я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Чтобы больше не приезжали.

— Но ведь не вы убили полковника Хэндлера, правда?

— Нет. Какой мне смысл избавлять его от мучений? Я хотел, чтобы полковник Хэндлер продолжал жить, терзаемый своим малодушием, страхом и стыдом. А теперь идите. Мы закончили.

— Кто убил Хэндлера?

— Как знать? Возможно, существует и четвертая слепая мышь?

Я поднялся, чтобы идти, и к камере подошли охранники. Было заметно, что они боятся Лю, и мне снова подумалось: что же он натворил здесь недавно? Лю был человеком, внушающим неосознанный страх, тяжелым и трудным для понимания. Воистину потусторонним «призраком». Он замыслил и разработал акцию возмездия в виде целой серии жестоких убийств.

— Да, вот еще что, — сказал он под конец и улыбнулся. Улыбка получилась страшная, отталкивающая, наводящая ужас — не улыбка, а гримаса. В ней не было ни капли радости или веселья. — Вам передает привет Кайл Крейг. Мы с ним часто беседуем. Иногда даже о вас. Кайл считает, что вам надо остановить нас, пока не поздно. Что пора усмирить нас обоих. — Лю засмеялся и продолжал смеяться, выходя под конвоем из камеры. — Вам, правда, лучше унять нас, детектив.

— Берегитесь Кайла, — отозвался я, тоже давая ему что-то вроде совета. — Кайл никому не друг.

— Я тоже, — ответил Тран Ван Лю.

Едва конвойные увели Лю, сюда же, в комнату для свиданий в блоке смертников тюремной зоны особого режима, привели Кайла Крейга. Я ждал его. Причем с большим нетерпением.

— Я ожидал, что вы заглянете повидаться, Алекс, — произнес он после того, как трое вооруженных охранников препроводили его в помещение. — Вы меня не разочаровываете. Ни в чем и никогда.

— А вы всегда впереди на полшага, разве не так, Кайл? — отозвался я.

Он невесело рассмеялся, одновременно обводя взглядом камеру и охранников.

— Пожалуй, уже нет. Сами видите.

Кайл опустился на стул по другую сторону стола. Он был неправдоподобно тощий и костлявый — кажется, еще больше похудел за несколько дней. Я чувствовал, что шестеренки в его мозгу бешено вращаются, проделывая внутри этого костлявого черепа оборотов по тысяче в минуту.

— Вас поймали, потому что вы хотели быть пойманным, — произнес я. — Это очевидно.

— О Господи, давайте обойдемся без философского словоблудия. Если вы явились в качестве доктора Кросса, психоаналитика, то можете развернуться и немедленно уходить. А то доведете меня до слез.

— Я сказал это как детектив, специализирующийся на расследовании убийств, — сказал я.

— Это уже немного лучше. Я не в силах выносить вас еще и в качестве ханжи-фараона. Алекса Кросса не назовешь классическим «душеведом». В вас мало от психолога, но, с другой стороны, едва ли это можно считать профессией. Никогда не приносила мне никакой пользы. У меня своя собственная философия: «Убивай всех подряд, Бог разберет своих». Проанализируйте-ка это.

Я ничего не ответил. Кайл всегда любил сам себя слушать. Если он задавал вопросы, то часто лишь затем, чтобы осмеять сказанное в ответ. Он жил ради того, чтобы искушать, дразнить, иронизировать. Я не верил, что он хоть сколько-нибудь изменился.

Наконец мой визави широко улыбнулся:

— О, Алекс, вы умны, не так ли? Порой у меня возникает пугающая мысль, что это именно вы всегда на шаг впереди.

Я продолжал не отрываясь смотреть на него.

— Я так не думаю, Кайл.

— Но вы настырны и упрямы, как самый что ни на есть адский бойцовый пес. Вы не сдаетесь, не знаете ни у́стали, ни жалости. Разве нет?

— Я не слишком над этим задумываюсь. Если вы так считаете, вероятно, так оно и есть.

Глаза его сузились.

— Теперь вы взяли со мной снисходительный тон. Мне это не нравится.

— А кого сейчас интересуют ваши вкусы?

— Хм-м. Очко в вашу пользу. Я должен это запомнить.

— Я ранее спрашивал, не можете ли вы вместе с Тран Ван Лю помочь мне с пониманием тех убийств, в которые он замешан, однако вы отказались. Ваши взгляды не изменились? Я имею в виду, что на свободе остался еще один убийца.

Кайл покачал головой. Глаза его опять злобно сощурились.

— Я вам не Пехотинец. В мои намерения не входит вам помогать. Некоторые тайны так и остаются неразгаданными. Неужели вы еще не поняли?