Галина Павлова - Загадка Агреста

— Я его видела. Типичный альфонс. Очень дорогой. Он тебе не по карману.

— Зачем ты оскорбляешь человека, которого не знаешь! Я с ним говорила. Он умный и добрый.

— Ага, облако в штанах.

— Когда он узнал об Аллочке, очень беспокоился о ее здоровье. Спрашивал, все ли функции мозга у нее восстановились.

— Еще бы. Для него это важно. Кстати, о ее здоровье он, как раз, позаботился уже давно: стукнул ее по затылку кочергой.

— Слушай, когда Айболит (так Лена называла Владимира Александровича, за то, что он согласился лечить Унтера) говорил, что ты немного не в себе, я не верила. И напрасно. Тебе лечиться и лечиться.

Ленка резко встала и вылетела из палаты.

— Эй! Вечная Джульетта, обо мне он не спрашивал?

— Еще чего! — услышала я уже из коридора. Сумерки уже перешли в полумрак. С улицы доносился шум обыденной мирной жизни и запах акаций. Мне было жалко Доктора, Ленку и… себя. Бедный доктор Айболит. Славный и добрый, несмотря на показную строгость. Если бы не Шурик, я бы в него влюбилась. А Шурик? Что чувствую я к нему? За эти три дня, которые мы не виделись по воле Владимира Александровича, я начала сильно сомневаться в своих чувствах. В результате моего необдуманного поступка я потеряла хорошего друга, а обрела… Кого я обрела? Может, Шурик тоже считает наш поступок ошибкой и не знает, как мне это сказать? Нужно поговорить с ним, как только выйду из больницы. Если выйду. Я скосила глаза в сторону Людмилы. В палате было уже довольно темно, и белое пятно ее гипсового кокона казалось безжизненным. Скорее всего, она спала. Людмила Агрест, зачем тебе я? Тебе нужен кто-то другой. И мне почему-то кажется, что этот другой сейчас вышел из нашей палаты. Елена Агрус. Агрус — крыжовник, такой колючий и сладкий, такой созвучный моей фамилии. Интересно, имеет ли какое-то значение слово Агрест? Мои глаза снова начали слипаться, и я плавно перешла из яви в сон.

…Эльжбета в своем малиновом домашнем халате наклонилась над моей кроватью и засмеялась своим тоненьким неприятным смехом.

— Ты всегда была дурой! Столько раз видеть наш герб и ничего не сообразить!

— Герб? А что с гебом? — удивилась я.

— Посмотри на него. — Она схватила в руки картонку с рисунком и поднесла ее мне к лицу. Я впервые посмотрела на него внимательно. Конечно, на гербе было много деталей, в которых разбираются только знатоки геральдики, но основной деталью была ветка колючего растения с таким знакомым мне плодом.

— Значит, Агрест…

— Крыжовник. Он значил, что род такой же плодовитый и живучий, как крыжовник. И способен защитить свои плоды, как крыжовник. — Внезапно она придвинула руку с рисунком еще ближе ко мне.

— Но мы не будем защищать чужую простолюдинку, правда, милый агрест? — она еще ближе придвинула рисунок ко мне. Ветка крыжовника вдруг обрела объем и больно уколола меня в шею. Я инстинктивно изо всей силы оттолкнула призрак забинтованной рукой и закричала.

— Прочь! — Призрак оказался очень тяжелым и твердым. От моего удара он неуклюже свалился на пол, как мешок с картошкой, и громко застонал. В ту же минуту на крик вбежала медсестра и щелкнула выключателем. В ярком свете лампы рядом с моей кроватью валялась мумия Людмилы, прижимающая руки к перебинтованным ребрам.

— Владимир Александрович! — сиреной скорой помощи взвыла медсестра. И долго ей ждать не пришлось.

— Все. Мое терпение лопнуло. Довольно. Завтра же… — послышался его голос из коридора, — Боже мой! — он вошел в палату и бросился к Людмиле.

— Почему вы здесь? — доктор Айболит начал поднимать ее с пола и вдруг остановился и вздрогнул, — Это еще что? — Я скосила глаза, пытаясь увидеть то, что так его потрясло, и увидела… кончик шприца, торчащего из моей шеи. Закричать я не успела. Мой спаситель быстрым движением выдернул иглу. Шприц был полон. Людмила не успела сделать инъекцию…

В Аллочкиной палате, куда меня водрузили на следующее утро, меня встречали, как героиню. Ленка обнимала меня и требовала подробностей. Войт выпрыгивал из своего гипсового каркаса, чтобы не пропустить ни единого слова. Но у меня были другие планы по отношению к нему.

— Вы участник всей этой комедии, правда? — обратилась я к нему.

— Почему вы так решили?

— Потому что вы знали, что Агрус и Агрест — означает одно и то же. Ведь ваш родной язык — польский. Не отрицайте. Вы поляк и говорите с акцентом. Значит, русский выучили уже взрослым. В совпадения даты рождения и, в конечном итоге фамилии, имени и отчества, нет ничего случайного. Я еще не знаю, как Агрус трансформировался в Агреста, но вы-то знаете. И вы знаете, кто настоящий наследник его акций. Правда?