Галина Павлова - Загадка Агреста

— Можешь его оставить себе на память. Мне оно ничем помешать не может.

— Тогда что?

— Свою часть наследства.

— Какого наследства?

— Сначала ты должна согласиться. А я взамен расскажу тебе очень интересную историю.

— А вы гарантируете, что после того, как я выполню свою часть обязательства, вы выполните свою?

— Когда ты узнаешь всю историю, ты поймешь, что это совсем не трудно.

— Хорошо. Я согласна, — мне не нужны были ничьи деньги, и никакой криминал, — но сначала историю.

— Неделю назад в состоянии клинической смерти с диагнозом «обширный инфаркт» был доставлен в частную больницу некий Агрест — основатель нашей фирмы и фактический ее владелец. Об этом не знает никто, кроме самых близких людей. Шансов на его выздоровление нет. В случае его смерти все его акции перейдут к его жене Людмиле.

— Это естественно. Но какое отношение ко всей этому имею я?

— Я случайно узнал, что у Агреста от первого брака был ребенок. Брак был законным, и этот ребенок имеет право на половину наследства. Я не знаю, когда был заключен этот брак, и сколько лет наследнику. Если исходить из возраста Агреста и той части его жизни, которая неизвестна мне, этому человеку может быть от двадцати восьми до тридцати восьми. И живет он в вашем городе. К сожалению, Людмиле тоже известна эта информация. Сама понимаешь, цели поиска этого наследника у нас с нею совершенно разные. Я хочу, чтобы наследник продал мне эти акции, поэтому он интересует меня живым и здоровым. Людмила же не хочет делиться. Ее устроит только одни вариант решения этой проблемы. Но, боюсь, тебе он будет несколько неприятен.

— А почему вы считаете, что это мои бывшие родственники. Первая жена Агреста могла выйти замуж вторично, и ребенка могли усыновить!

— Я проверял все варианты. Единственные бывшие и настоящие Агресты в городе: — Эльжбета и Ольгерт — твой муж и свекровь.

— Но Эльжбета никогда не была замужем.

— Документальных доказательств этому нет. А Людмиле очень не хочется терять половину наследства. Если бы ты знала, о какой сумме идет речь! Поэтому она будет уничтожать всех, кто хотя бы косвенно может быть причастен к этим деньгам.

— Вот почему были похищены фотоальбомы.

— Да. Она пыталась найти доказательства родства Эльжбеты с Агрестом.

— Ну, хорошо. Ольгерт мог оказаться сыном Агреста. Но я? Мы же уже три года в разводе! Я уже не имею права даже на прописку в его доме!

— Я тоже так считал. Но Людмила почему-то продолжает искать тебя. Может, ты напряжешься и что-нибудь вспомнишь?

И ту я вспомнила! Конечно, глупое завещание, которое написал Лешек в разгар нашего сумасшедшего романа! И он, и я забыли о нем. Но написано и заверено оно было совершенно законно! Лешек, Лешек, даже твои лучшие порывы до сих пор оборачиваются для меня большими неприятностями.

— Ага. Ты вспомнила, — довольно кивнул головой мой собеседник. — Тогда и я решил не упустить свой шанс. Ты мне нужна была живая, в трезвом рассудке и твердой памяти. Ты должна была мне продать акции.

— Или подарить в знак большой любви.

— Или так. Поэтому я охранял тебя.

— А заодно копался в моих бумажках, в поисках доказательств моих родственных связей с Агрестом. Унтера, между прочим, можно было бы пожалеть.

— Это была самооборона. Кстати, пистолет был газовый. Пес не должен погибнуть.

— А Аллочка?

— Она меня шантажировала. Обещала рассказать о дискете заинтересованному лицу.

— Она имела в виду не Людмилу, а меня. Она думала, что ты ищешь меня из большой любви.

— Значит, мы не поняли друг друга. Но заметь, она жива. Я не убийца. Мне только нужно было отключить ее на время.

— А ты не боишься, что я могу заявить на тебя?

— Нет. У тебя есть только дискета. Но что на ней? Твои паспортные данные. А дальше что?

— А свидетель, Аллочка?

— С ней я договорюсь.

— Хорошо. А как ты обезопасишь меня?

— Я думал, ты поняла. Сейчас мы составим с тобой договор о купле— продаже акций, которые ты унаследуешь. Ты отдашь мне расписку в получении денег, — на мой вопросительный взгляд он ответил: — Нет. Денег ты не получишь. Думаю, твоя жизнь, достаточно дорогая оплата. Когда Людмила выйдет из больницы, я просто покажу ей наш договор. Сейчас она не опасна. У нее слишком серьезные ранения. Ей светит не менее месяца полного покоя, после ее страстного поцелуя с грузовиком. А к этому времени, думаю, все уже будет окончено. Ну что? Начнем?

Процедура передачи виртуальных акций, наследства еще живого человека заняла около двух часов. После чего я вышла на улицу со смешанным чувством облегчения и разочарования.